И все присутствующие на пляже будут пялиться на его женщину. Не то, чтобы они сейчас не пялились. Джонатан уже успел бросить несколько устрашающих взглядов в сторону парочки проходящих мужчин.
Выдавив крем на руку, Джонатан коснулся плеча Вайолет.
Она дернулась, взвизгнув. — Ой, холодно!
Боже, его член сейчас стоял колом. Он опозорится, если кто-то увидит стояк в его купальных шортах. Но Вайолет нужно защитить от солнечных лучей, поэтому он продолжит натирать ее кремом, как бы мучительно трудно ему не было, учитывая, как она тихо постанывала от его прикосновений.
— Ммм, спасибо, — сказала она, когда он закончил.
Он ничего не ответил, просто пошел в море, чтобы скрыть свою эрекцию. Он остановился, зайдя по пояс, потом погрузился в воду, оставаясь на месте, глядя в бесконечную даль.
К его изумлению, к нему подплыла Вайолет, не обращая внимания на его желание побыть одному. — Ты не нашел новых зацепок в стихотворении?
— Нет, — рявкнул он в ответ. Он об этом не думал. Черт, он даже не пытался найти разгадку. Он будет счастлив, если у них уйдет целый месяц на разгадывание послания профессора ДеВитта. Ведь все это время он проведет с Вайолет. Любуясь ей, наслаждаясь ее близостью, слушая ее нежный голос. — Сегодня я ничего не искал.
— Хорошо, — сказала она. — Потому что я тоже зашла в тупик. — Она встала в воде, и вода медленно стекала с ее груди, переливаясь на солнце, приковывая к себе внимание.
Он не мог перестать таращиться на них. На нее. Она намеренно его мучила? Но ведь именно она хотела лишь дружить, и он послушался.
Тогда почему у него было ощущение, что она дразнит его, показывая то, чем он никогда не сможет обладать? Джонатану пришлось нырнуть под воду, чтобы охладиться.
Они плавали на протяжении нескольких часов, а после вернулись в отель и разошлись по своим номерам. Вайолет сказала, что хотела бы немного вздремнуть.
Джонатан же направился прямиком в душ, но когда ледяная вода не охладила его пыл, ему пришлось подрочить.
Она позвонила ему несколькими часами позже. — Во сколько мы встречаемся на ужин?
— Во сколько скажешь.
— Превосходно. В лобби через полчаса?
Он не стал возражать, спокойно переоделся и спустился вниз.
Оказавшись в лобби, Джонатан напрягся, увидев ее. Вайолет выглядела… ослепительно. Она была в джинсах, но они плотно обтягивали ее ноги, и образ дополняли босоножки на каблуке, и тонкую белую блузку с глубоким вырезом, демонстрирующим ее идеальную грудь. Белый цвет подчеркивал ее загорелую кожу и губы, подкрашенные розовым блеском.
Он не мог оторвать от нее глаз. Она намеренно его мучила.
Вайолет широко улыбнулась, когда он подошел ближе. — А вот и ты. Я невероятно голодна. — Она накрыла руками живот, и, конечно же, его взгляд упал на ее буквально вываливающуюся из топа грудь. — Мне срочно нужно занять чем-то рот.
Да, она определенно над ним издевалась.
Когда они зашли в ресторан, вместе привычного столика, Вайолет настояла на диванчике. И когда Джонатан сел, она села рядом. — Я решила, так я смогу видеть экран планшета, пока мы будем искать информацию о колесах на Санторини.
Он смотрел на нее, стараясь не выдавать своих эмоций. Вайолет была невысокого роста и стоя доставала ему до плеча. И ему нравилась ее миниатюрность, но сегодня это было его проклятье, потому что с высоты его роста ему открывался идеальный обзор на самое идеальное декольте на всем Средиземноморье.
И ему придется делать вид, будто оно на него не действует, потому что они лишь друзья.
Джонатан достал планшет и попытался сосредоточить внимание на нем и только на нем. Малейший взгляд на Вайолет означал любование ее великолепной грудью. И будучи ее другом он не мог на нее пялиться, хотя эта парочка явно не имела ничего общего с чисто платоническими отношениями. Нет, ее грудь громко заявляла о своем существовании, требуя внимания и многочасовых ласк.
Когда официантка поставила перед ними стаканы с водой, Джонатан схватил свой, жадно осушив его, стараясь не обращать внимания на то, что он задел локтем ее грудь. Черт.
— Ты можешь еще раз открыть стихотворение, − попросила его томным голосом Вайолет. Она подалась вперед, желая лучше видеть, и ее грудь вновь коснулась его руки.