Она посмотрела на него, сомневаясь. Но затем медленно кивнула, расслабляясь от его прикосновений. — Мне тяжело вновь довериться тебе, но … я верю тебе.
Ее доверие показалось ему настоящим подарком. Джонатан снова поцеловал ее, и глядя Вайолет в глаза, у него в памяти всплыло одно стихотворение.
Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим
— Чудесные слова, — сказала она чуть сорвавшимся голосом. — Кому они принадлежат?
— Это Пушкин, — ответил он, осторожно целуя ее бровь. Он хотел покрыть поцелуями ее лицо и незамедлительно приступил к этому, переместив губы на ее лоб, затем щеки, носик. — Каждый раз слыша его, я думаю о тебе. Ну, за исключением последней части.
— Последней части? — переспросила она, подставляя ему лицо для очередного нежного поцелуя.
— Я не хочу, чтобы тебя любил кто-то другой, — признался он, поворачивая к себе ее лицо в форме сердца. — Потому что я хочу тебя для себя. Я не переставал тебя любить. Не прекращал желать тебя. Каждую секунду прошедших лет мое сердце принадлежало только тебе.
Вайолет смотрела на него, и он был готов утонуть в ее бездонных глазах. Она ничего не сказала, но сцепив руки у него на шее, притянула к себе для поцелуя. Когда их губы соприкоснулись, она произнесла. — Займись со мной любовью.
— Все, что я делаю, я делаю с любовью, — сказал он между короткими поцелуями. — Каждое мое действие — это мое проявление любви к тебе. Но ласкать тебя — это как поклоняться тебе.
— Тогда боготвори меня, — ответила она, ее рука скользнула на его грудь, останавливаясь в области сердца. — Дай мне почувствовать твою любовь.
Джонатан застонал, чувствуя, как по его телу прошла сильнейшая волна желания и потребности в ней. В голове появилась картина, как он бросит ее на кровать, сорвет с нее одежду и будет вколачиваться в нее, пока она выкрикивает его имя, царапая ногтями его спину. Он задрожал. У него еще будет время на это. Сейчас же ему хотелось соблазнить Вайолет, заняться с ней любовью медленно и нежно, не оставляя ей шансов не влюбиться в него снова.
Он не раз признавался ей в любви, но она не говорила этих слов в ответ. Он знал, ее сердце вновь было надежно укрыто, и ему придется постараться, чтобы, как и в прошлый раз, разрушить эти барьеры.
— Ты продолжаешь пить таблетки? — спросил он, надеясь, она догадалась, о чем он спрашивал.
На ее губах появилась слабая улыбка. — Да.
Он кивнул. — Я чист.
Неуверенность сковала ее тело. — Я тоже, но я все же хочу, чтобы мы использовали презерватив. Ты понимаешь, на всякий случай. — Она прикусила губу.
На случай, если таблетки не сработают? Она не хочет вновь быть беременной и брошенной? На минуту он почувствовал себя самым большим мудаком в мире. Много лет назад он оставил свою женщину беременной, разбив ей сердце. — Значит презервативы, — быстро согласился он. Он умчался в ванную, перебирая туалетные принадлежности, которые ему собрал ассистент. Он всегда держал под рукой пачку презервативов и после недолгих поисков обнаружил ее. Вытащив один, он вернулся в комнату, положил пакетик на тумбочку рядом с кроватью и увидел на лице Вайолет обеспокоенность.
Ему была ненавистна мысль, что она волновалась, вместо того, чтобы наслаждаться их актом любви. Раньше между ними была любовь. И Джонатан поклялся, что снова добьется ее прежних чувств. Он заставит ее отбросить все опасения. Ему хотелось бы видеть, как она тает от его прикосновений, а не волнуется о возможности забеременеть.
Этот раз вновь будет для ее удовольствия.
Он пересек комнату, сгреб Вайолет в объятия и поцеловал. Поцелуй начался с нежных, осторожных касаний. Когда она расслабилась, слегка приоткрыла губы, поцелуй стал более напористым, более страстным. Его язык дразняще касался ее губ, и когда она издала тихий, довольный стон, он сам едва не зарычал в ответ. Боже, он обожал эту женщину. — Вайолет, позволь мне любить тебя. Позволь мне боготворить тебя. Позволь мне подарить тебе неземное наслаждение. Позволь показать тебе, как сильно я тебя обожаю.