{Черт!}
Я тряхнула головой, отгоняя навязчивую картинку, сунула в рюкзак чистые кроссовки.
Сравнивать учительницу из захолустья со скромным заработком и клубную фифу из северной столицы с состоятельными родителями было, попросту, некорректно.
Покинув номер, я спустилась на улицу. Семен сидел на скамье у подъезда, прижимая к уху смартфон, недовольное выражение его лица говорило о том, что звонку он совсем не рад. Заметивший меня Толик, махнул рукой, чтобы я подошла ближе. Подслушивать разговор не хотелось, но не возвращаться же обратно.
— … Помнится, мы с тобой брачных соглашений не подписывали. — Процедил Семен собеседнику. — Марго, я не горю желанием слушать твои истерики… Пошла на*уй, детка… Обязательно пожалею.
Он повернул смартфон в сторону сопровождающего:
— Сбрось эту дуру.
Толик коснулся экрана, обрывая истерические вопли про урода, импотента и сволочь. Парень спрятал «трубку» в карман. Я внимательно вглядывалась в его лицо, не находя даже намека на расстройство. Семен только что бросил свою девушку и либо он очень хорошо умел скрывать свои эмоции, кода этого хотел, либо ему попросту было пофиг. Второе вернее.
— Все в сборе, можно идти? — прервал мои мысли Толик.
Семен нахмурился, видимо, догадался, что я какую-то часть беседы услышала, потом протянул руку, чтобы ему помогли.
— Я или Даринка? — уточнил сопровождающий.
— Ты.
Мы направились в сторону нужного здания, Толик вел парня, а я шагала с другой стороны. Семен молчал, наверное, ему не понравилось то, что я стала свидетелем разговора.
{А ведь все было так хорошо. Похоже, я зря купила гитару…}
— Марго сама бы меня бросила… Зачем ей инвалид? — заговорил он.
— Это не мое дело. Ты не должен передо мной оправдываться.
— Я не хочу, чтобы этот момент испортил наши… наше общение.
— Все нормально… Это я должна извиниться, что невольно стала свидетелем…
— Мать Тереза… Дарин, ну, ты вообще…
Семен протянул в мою сторону раскрытую ладонь.
{Не быть, просто, голосом из темноты. А кем быть?}
Я взяла его руку, парень мягко сжал мои пальцы в ответ. От сердца отлегло, а в душе поднималось знакомое волнение. {Можно ли влюбиться в парня меньше чем за неделю? В такого, как Семен, можно.}
Я нервно закусила нижнюю губу.
{Курортные романы редко имеют продолжение, санаторные тоже… Что будет, когда истечет срок моего пребывания здесь или его заберет отец? Ответ был прост. Ничего. Смогу ли я принять этот факт, когда автобус прибудет на автостанцию моего маленького городка? Не придется ли Олесе, снова вытаскивать меня из глубокой депрессии? Слишком много вопросов, ответы на которые так предсказуемы.}
Мы подошли к зданию, я осторожно высвободила свои пальцы из ладони Семена, придержала дверь, которую Толик открыл перед парнем. В зале молодой человек перешел под шефство инструктора, Толик, как и в прошлый раз, расположился с телефоном на одном из тренажеров, а я приступила к своей программе тренировок. Чтобы больше не мучить себя мыслями о невозможности отношений с парнем, который для меня слишком хорош, я решила продумать, каким образом преподнесу слепому гитару и как лучше построить первый урок. В прошлом году я взяла на себя смелость обучать наших особенных деток с легкой степенью умственной отсталости игре на инструменте и на удивление добилась хороших результатов, мои гитаристы даже заняли третье место на областном конкурсе среди коррекционных школ. Конечно, обучать слепого будет не просто, но это же больше психологический прием, чем овладение инструментом. Если Семен захочет, в дальнейшем, продолжить, наймет себе профессионала.
— Сюрприз?
Я видела как брови Семена удивленно изогнулись над дорогой оправой солнцезащитных очков.
— Верно, — я улыбнулась, довольная тем, что вызвала у парня удивление.
— Эм… Мне раздеться, принять душ и ждать тебя?
Толик, сидевший слева от меня, прыснул в кулак.
{Семён, такой Семен.}
— Размечтался, — буркнула я, чувствуя, как краска смущения независимо от меня подступает к щекам.
— Жаль, — усмехнулся парень, — так, что мне делать?
— Ничего, просто, ждать в номере.
— О'кей, Дарина, буду, просто, ждать в номере.
Семён нащупал чашку, поднес к губам. Я мысленно выдохнула: отмачивать шуточки парень больше не будет… по крайней мере, пока.
К нему в номер я поднималась немного волнуясь, сотый раз выстраивая в голове последовательность первого урока.
Надеюсь, что не последнего. Ведь Толик прав, Семён, услышав о гитаре, может оскорбиться и прямым текстом меня послать.
{Ладно, не буду настраивать себя на плохой результат.}
Я поднесла к его двери сжатый кулак, постучала, услышала разрешение войти, осторожно открыла дверь шагнула в номер.
Семён сидел в кресле. На журнальном столике рядом стояла открытая бутылка минеральной воды. Я улыбнулась.
{Бухать по вечерам парень перестал.}
Он чуть наклонил голову, словно прислушиваясь, потом сделал глубокий вдох, усмехнулся:
— И где сюрприз?
— Сядь на край кресла.
— Зачем?
— Узнаешь.
Брови парня взметнулись вверх, но он послушался, нащупал край сидения, подвинулся.
Я осторожно, чтобы случайно не задеть струны и не выдать тем самым инструмент, сняла с гитары чехол, шагнула к парню.
— Положи руки на подлокотники и закинь ногу на ногу.
Он не стал спрашивать зачем, просто, принял нужную для игры позу.
Я устроила гитару на его коленях, одну ладонь парня перенесла на гриф, вторую положила на корпус.
— Да ладно? — выдохнул Семён.
Он скользнул пальцами по странам на грифе:
— Это то, что я думаю?
— Аккустическая гитара… — кивнула я.
— Струны не металлические, да? — спросил с улыбкой, ощупывая гриф.
— Нейлоновые.
Я взяла его указательный палец, провела по странам сверху вниз, пуская по комнате приятное звучание.
— Прикольно! — Семён по-прежнему улыбался, как мальчишка.
— Хочешь научиться играть?
— Где ты видела, чтобы слепые играли на гитарах? — он безошибочно повторил движение, извлекая звук уверенный и сочный.
— Ты про тренажёрку то же самое говорил…
— Да, верно…
Парень провел по странам ещё раз, прислушался. Звук медленно таял в тишине номера.
— Убедила, — он поднял голову, создавая знакомую иллюзию взгляда, — давай, Мать Тереза, учи…
— Мажор, — буркнула я, наклонилась к нему — начнем с правильной посадки.
Мы закончили, когда за окном уже начали сгущаться сумерки. Семён, уверенно переходя с аккорда "ля минор" на "на ми мажор", наигрывал незатейливую мелодию самым простым перебором.
— Слушай, здорово! — я была очень довольна получившимся результатом.
— Сам в шоке, — Семён остановился, улыбнулся, задрав голову, — а ты, хороший учитель…
— Спасибо, мне приятно это слышать.
Я забрала у парня гитару, вернула в чехол, поставила в шкаф, снова шагнула к нему:
— Давай, покажу, где она стоит если, вдруг, надумаешь вспомнить упражнение.
Я сжала ладонь Семена, подвела к шкафу, помогла прикоснуться к ткани чехла:
— Запомнил где?
— Да, запомнил…
Я отпустила его руку, закрыла дверцу шкафа. Ладонь Семена безошибочно скользнула мне на талию: это он тоже запомнил.
Парень притянул меня ближе, наклонился к уху, шепнул:
— Теперь моя очередь исполнять желание.
По спине предательски побежали мурашки, а сердце пропустило пару ударов. Я опустила веки, вдохнула приятный запах его одеколона.
{Черт…}
Его дыхание по-прежнему щекотало ухо:
— Чего ты хочешь?
{Чтобы ты не отпускал меня…
Блин, Дарина, о чем ты думаешь!}
— Я хочу, чтобы ты завтра сходил со мной в бассейн… — выпалила на одном дыхании.
— Чего?
Удивление Семёна, немного ослабило его случайные объятия, позволяя мне ловко вывернуться из них и отскочить к двери.