Но в комнату с воплем влетел отец.
— Там Ленка плачет!
Не мешкая, Катерина ринулась на звуки дочери. Жаль только бывший военный не торопился возвращаться в гостиную.
— Где ты нашла этого балбеса? Ты специально притащила его сюда, чтобы на его фоне казаться нормальной?
— Видишь меня насквозь! Классный парень, не налюбуюсь.
Слушать уничижения не хотелось, и я направилась выяснять отчего Ленка загрустила.
Маленькая девочка, наряженная «бабой на чайник» ревела во весь голос. Каждый гость считал своим долгом успокоить малышку и дать пару напутственных слов, но без толку. Увидав меня, она начала тыкать в мою сторону пальцем и причитать:
— Это все она! Это она его подговорила!
— А что случилось-то? — поинтересовалась я, выпучив глаза.
— Федор сказал, что дельфин – млекопитающее, — объяснила Кэт, а я еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Хоть кто-то отказался играть в этом спектакле.
— Я ничего не говорила, честное слово, это не в моем стиле. Советую на будущее писать в приглашениях предупреждение на этот счет.
— Ты чудовище, Каролина! — за спиной прозвучал холодный голос Альберта, — Это же ребенок, неужели так сложно подыграть ей?
Не став слушать мои оправдания и мысли насчет воспитания раннего идиотизма в детях, муж сестры направился беседовать со сослуживцами. Мне стало скверно, и я решила вывести Альберта на откровенный разговор. Хотелось объяснить, что мне совсем не нужно присутствовать на его празднике, и что я никогда не хотела обижать Ленку, просто не готова потакать ее капризам. И, если она решит, что мир стоит на трех китах, я до изнеможения буду доказывать другое.
Но в мою руку снова вцепилась Катерина.
— Пожалуйста! Не стоит. Вот, — она протянула мне младшего племянника, — Помоги, мне нужно убрать грязные тарелки. Уже приехали машины, скоро выходим.
Малыш сразу же утопил свои крохотные ручки в моих кудрях. Пружинистые волосы развеселили его, и он захохотал. Было немного больно, но я достойно терпела.
— Дай мне его сюда, а то уронишь! — снова нарисовался отец.
— Катерина попросила понянчить Темку, пока она хлопочет на кухне, — и я загородила малыша спиной.
Но тут Артем предательски заплакал: его любовь к деду не шла ни в какое сравнение с любовью ко мне. Силой отец выхватил внука и принялся сюсюкать.
Достаточно! Создалось впечатление, что праздник устроили, чтобы пошпынять меня. Тошно от гостей, от придирчивого отца, позитивной Софы, тупицы Федора. Хватит! Пора домой к холстам, запаху масляной краски и мурлыканью Носка.
Но у входа меня снова отловила все понимающая Кэт.
— Ладно, не буду просить остаться. Мне очень хочется, чтобы мы снова все тепло общались, как когда была жива мама. Мне так это нужно. Именно в такой семье должны расти мои дети.
— Мне жаль, что я не соответствую вашим ожиданиям! — рассерженно выкрикнула я.
Хотя Кэт принимала меня настоящую.
— Извини, я не должна кричать на тебя, — поправилась я, — Но я не заслуживаю такого отношения.
— Он боится, что ты так и не найдешь себя. Как мама.
Нижняя губа Кэт дрогнула. Этот разговор не должен был состояться. Я не хотела слышать то, что, итак, знала.
Мама работала в газете, описывая унылые новости мира. А вечерами сочиняла вдохновляющие на подвиги рассказы. Но ее не спешили печатать. Каждый новый отказ убивал ее. И постепенно от яркой и веселой женщины, что так любил отец, остался лишь контур. В ее увядании и ранней смерти он винил искусство. Безжалостное и эгоистичное.
— У мамы не вышло, потому что в нее никто не верил, — как можно спокойнее резюмировала я.
— Я верю в тебя, — скоро произнесла сестра, — Слушай, тебе, наверное, нужны деньги? Скоро же понедельник.
Тему необходимо было срочно переводить, это Катерина всегда делает на отлично. Мне было стыдно брать деньги у сестры, но последнее время заработок не подворачивался, а в кошельке было пусто, и я кивнула.
Глава 4
В воскресенье удалось проснуться лишь во второй половине дня и то, чтобы покормить Носка. Весь вечер мы провалялись на кровати каждый в своих мыслях. Не знаю, о чем могут думать кастрированные коты, но я анализировала прошедшую субботу.