Моя жизнь – безобразие. В изобразительном искусстве есть такое направление – мизерабилизм, в основе которого лежит трагическая обреченность человека. Я, как герои с этих картин, серая покинутая и угловатая.
Современная молодежь получает образование, устраивается на работу, строит карьеру. Влюбляется, женится, рожает детей. Покупает дом, откладывает деньги на пенсию, нянчит внуков. А вот с пункта «устраивается на работу» у меня пошло наперекосяк. Отец настоял на юридическом образовании, которое должно кормить. Но у него не вышло, потому что я увлеклась живописью. А творчество мое никому не нужно.
Чтобы отвлечься от перепалки с сестрой, я пошла в свой любимый магазинчик. В нем можно найти абсолютно все, чтобы стать великим художником, но, я видимо, напрасно спускаю там последние деньги.
На дворе жаркое и сухое лето. Придорожная пыль зависает в воздухе не желая оседать. Горожане мучаются от нехватки кислорода и прохладного дождя. От этого магазин мне нравится еще больше: хозяин не поскупился на кондиционер.
Продавец ценит мою преданность, поэтому выучил мое имя и всегда живо приветствует. Его седые волосы торчат в разные стороны, а слабое зрение вытягивают круглые очки. Он походит на сильно постаревшего Гарри Поттера, у которого не сложилась карьера волшебника, как у меня юриста. Поэтому я кличу продавца Гарри.
Мужчина крайне общителен. Его не только интересует цель моего визита, но и здоровье, мысли о погоде. На мой взгляд, в современном обществе это лишнее. Проще написать сообщение. Скоро так и будет. Приходишь за покупками и сразу же приходит смс: «Здравствуйте, могу ли я вам чем-то помочь?» И краснеющий смайлик. А ты строчишь ответ: «У вас есть «Шминке»? Дилинь-дилинь, читаешь ответ: «Второй ряд, третья полка». Странно, что еще не так. Молодежь уже почти не общается живьем. Для них вживую – это скайп!
— Каролина! Давно не виделись, как дела?! — бодро воскликнул продавец, с момента нашей последней встречи прошло два дня.
— Пока не родила! — кто-то скажет, что я грубая, пусть так. Я не научилась светским беседам и не пристаю к малознакомым людям с расспросами. Вот и пусть Гарри ко мне не лезет.
Но старик оказался не из робкого десятка и быстро нашел что ответить.
— А я вот думаю холодильник сегодня разморозить!
Вот так в моем мире выглядит взаимопонимание! И, пожав плечами, я побрела между стеллажами, ища синюю краску. Найдя коробку с подходящим цветом, я присела. Штаны предательски затрещали на заднице: связь с кексами оставила свой след.
Чего и следовало ожидать, ноги быстро затекли. Я почти уверена, не из-за моей ненависти к спорту. Резко встав, закружилась голова, но я устояла благодаря какому-то не слишком мягкому парню, проходившему позади.
Сама того не желая я принялась его разглядывать. Он оказался на голову выше меня, тощий как фонарный столб. Вороньи волосы, зализанные назад, блестели под небогатым освещением художественного магазина. Одет он был так модно, что казалось, он из будущего, где у всех напрочь отомрет чувство прекрасного. Черная кожаная куртка с перьями, брюки со шнуровкой сбоку, огромные цепи на шее, странная обувь на высокой платформе – все это юноша считал нормой. Будь он картиной был бы написан в стиле гиперманьеризма.
И тут эпатажный незнакомец улыбнулся мне. Меня сложно очаровать, я не избалована встречами с милыми людьми, но парню удалось. От его улыбки исходил свет и доброта. Так сияют только священники или люди искусства.
— Извини, — парень продемонстрировал свое воспитание.
— Смотри куда прешь! — огрызнулась я автоматически.
Позже мне было неловко за свою грубость, но это у меня бесконтрольно, защитная реакция на общество в целом.
Тем не менее, пока я шаталась по магазину в надежде найти вдохновение от покупок материалов, продавец не сводил озорных глаз с юноши. Он раз сто предложил свою консультацию, но, получив раз сто отказ, все-таки отошел в сторону. Там он незаметно сделал фото тощего парня. Наверное, мой снимок у него тоже есть в фотоальбоме покупателей.