— Что-то случилось? — осторожно спросила я, косясь на свое художество, которому удалось спастись, проживая в соседней квартире.
— Я не могу принять такой дорогой подарок, украдут еще! — ошарашила меня женщина, протягивая полотно.
— Откуда вы узнали? — удивилась я: никто не был в курсе произошедшего несколько дней назад.
— Что узнала?
— Ну про картины! — ответила я, подозревая старушку в маразме.
— По всем каналам только об этом и говорят.
— По телевизору? Но откуда им то стало известно?
— Реклама, наверное, хорошая, — Антонина пожала плечами.
— Какая еще, к черту, реклама? — переспросила я, догадываясь, что мы говорим о совершенно разных вещах.
— Каролина, пройди ко мне и посмотри сама, на кухне у меня телевизор стоит.
Я прошла в квартиру с советским дизайном; по пожелтевшим обоям сразу понятно, здесь проживает одинокий пожилой человек. Пройдя по изношенному ковру на кухню, я уставилась в телевизор одного с моим гардеробом поколения.
«Ранее неоцененные работы талантливой художницы Каролины, представлены сегодня в галерее «на Каширке». Новые полотна с элементами папье-маше поражают своей легкостью, делая произведения свежими и живыми» — вещала из деревянного ящика молодая девушка, расхаживая с микрофоном на фоне моих картин. «Данная выставка вызвала большой интерес общественности в связи с хорошо организованной рекламной кампанией».
— Я же говорила, реклама хорошая! — вскрикнула баба Тоня, о существовании которой я забыла.
Это уже слишком! Майкл – святой?! Мой ангел-хранитель? Он решил вплотную взяться за меня? Такого не бывает!
Я поблагодарила добродушную соседку, отказавшись забирать подарок назад и настояв на том, что моя картина прекрасно прикроет одну из дыр на обоях в гостиной. Заперев квартиру на все замки, я села на пол и еле попадая по нужным цифрам набрала номер Близзарда.
Пока шли гудки, воображение снова и снова крутило сюжет новостей, где на фоне моих картин разгуливали заносчивые критики и капризные ценители искусства. Дыхание сперло. Пока я тут прихожу в себя от новостей об Алекс, где-то решается судьба моего творчества.
— Да, — ответил приятный до судорог голос Майкла Близзарда, — Говорите! — произнес он настойчиво, пока я пыталась вспомнить, как надо шевелить языком.
— Привет… — еле выдавила я, держа трубку у уха онемевшей рукой, другой я теребила свое платье.
— Каролина…, —с облегчением пролепетал юноша, — Как ты?
— Хорошо…, — неуверенно произнесла я, желая в этот момент смотреть в его красивые глаза, — Я хотела поблагодарить тебя за спасение Сашки. Не выразить словами, как я признательна, как это много для меня значит, как это важно для меня!
— Как она? Ты разговаривала с ней?
— Да, она в восторге от встречи с тобой и чувствует себя невероятно хорошо…
— Почему ты не рассказала мне? Не призналась в том, что собирала деньги на операцию?
— Мне было неудобно.
— Неудобно? Ты и представить не можешь, как я рад помочь.
—Я не хотела вешать на тебя свои проблемы.
— Ты мне давно уже не чужая, — стесняясь, произнес мой собеседник, — Саша замечательная.
— И твоя страстная поклонница…
— Я хочу увидеть тебя, можно я приеду?
— Честно говоря, я собираюсь ехать на выставку. Боюсь показаться грубой, но выкрасть мои полотна и устроить это событие – уже слишком. Достаточно того, что ты спас Сашку.
— Я ничего не знаю про выставку, — искренне удивился Майкл.
— Совсем ничего? — не поверила я.
— Нет, я понятия не имею, о чем ты…
— Разыгрываешь меня?
— О чем ты? Объясни мне…
— Ничего не понимаю, а кто же тогда? Катерина?
— Она рассказала только о Саше.
— Но она сейчас не в том положении, чтобы тратиться на мою выставку! — размышляла я вслух, Мишка промычал в трубку, — Майкл, спасибо тебе за все! Я позвоню еще или приеду, но сейчас мне надо разобраться в происходящем! Кто-то похитил все мои картины, а теперь они на всеобщем обозрении! Мне надо ехать! — я бросила трубку, взяла немного денег из заначки и выбежала на улицу.