========== Раскрашивая серый витраж ==========
Я хотел бы знать лишь одно: что такое цвет? –
Пабло Пикассо
– Какой это цвет? – мягко спрашивает Нана у дочери, показывая карандаш.
Тсуна теряется, а потом, серьёзно насупившись, сосредоточенно всматривается.
– Зелёный, – уверенно заявляет девочка.
Нана улыбается и откладывает в сторону красный карандаш.
– А это? – она показывает новый.
Паника на лице ребёнка проскальзывает всего на секунду, Тсуна быстро вспоминает другие известные ей цвета.
– Жёлтый?
Зелёный карандаш возвращается в упаковку, Нана тихо вздыхает.
Поначалу юной матери кажется, что Тсуна просто слегка отстаёт от сверстников, поэтому она оставляет дочь в детском саду ещё на один год. Лишний год, как позже выясняется.
В какой-то момент Тсуна перестаёт врать о том, какой цвет она видит. Это происходит после того, как добрый доктор спрашивает, какие оттенки она различает, подозревая, что у девочки дальтонизм.
Тсуна честно говорит, что все цвета перед ней почти одинаковые. Блёклые и невыразительные, она совсем не понимает, когда кто-то из ребят называет один из этих цветов своим любимым.
Так Тсуна открывает для себя серый. Она знала это слово и раньше, но не знала, как именно выглядит цвет, потому что в коробочке карандашей ни дома, ни в садике такого не было, и никто о нём часто не говорил.
Теперь она знает, в какие оттенки окрашен её мир.
У Тсуны ахроматопсия – одна из разновидностей дальтонизма. Худшая, если быть точнее.
Для восьмилетней девочки мир – смазанное марево из чёрного и белого. Для неё цвет – что-то непонятное, далёкое и несбыточное. Свет – боль для глаз. Очки и витамины – глупые надежды.
Её детство – мир без красок, мир больниц и множества бесполезных тестов. Её жизнь – череда невезений, потому что ахроматопсия – явление редкое. Потому что дальтонизм у женщин встречается нечасто. Потому что это не лечится.
Одноклассники в начальной школе беззлобно смеются, смотря на её рисунок. Трава на нём синяя-синяя, небо жёлтое, а волосы у грустного ребёнка на картинке ярко-зелёные.
Тсуне всё равно. Она не видит особой разницы в рисунках, главное, что деревья и животные у неё выходят лучше всех в классе.
Савада не понимает, почему дети так часто говорят, какой цвет у них любимый. Это какой-то важный экзаменационный вопрос? Без этого не возьмут в среднюю школу?
Она не знает, почему кто-то выбирает розовый. Или фиолетовый. Или бирюзовый. Или какой-ещё-вы-там-назовёте-цвет. Тсуне всё равно.
Когда её спрашивают, она бездумно ляпает «чёрный». От него не болят глаза так, как от белого, и он не надоел так сильно, как серый.
Да, Тсуна не любит серый.
Её мир состоит из серого, светло-серого, тёмно-серого, не очень тёмно-серого, светлого-но-не-очень-серого.
Везде серыйсерыйсерыйсерый
Утром ей одежду подбирает мама, потому что Тсуна всегда берёт то, что нравится ей, не задумываясь о цвете и сочетая не сочетаемое.
Будет смешно, если и во взрослой жизни её будет одевать мама.
Девочка горько усмехается.
На день рождения она загадывает, чтобы мир, который отражается в её глазах, стал реальностью. Чтобы всё вокруг стало серым. Чтобы все видели то, что видит она.
Замечая на улице спешащих офисных работников в чёрных брюках и белых рубашках, Тсуна чувствует себя немного лучше.
Узнав о чёрно-белых фильмах, она смеётся. Хохочет так, что живот болит.
Узнав, что у таких фильмов есть фанаты, Тсуна хочет крикнуть:
Так почему я, а не вы?
Она отчаянно хочет поменяться местами. Хочет увидеть хоть что-то, кроме надоевшего серого.
Пары лет хватает, чтобы смириться, чтобы привыкнуть, чтобы не мечтать. Бывают болезни пострашней.
Тсуна живёт, как жила, и даже получает удовольствие.
Но о больном старательно напоминают люди вокруг.
– Что такого интересного за окном? – спрашивает девочка за ужином.
– Закат сегодня краси… – Нана обрывает фразу и испуганно смотрит на дочь, но та лишь пожимает плечами.
– Обычный, – это синоним к «серому», к «унылому», к «чёрт побери, как же это опостылело».
– Смотри, какая юбка! – одна из одноклассниц в Средней Намимори, куда Тсуна только поступила, показывает разворот модного журнала.
– Тебе не идёт синий, – качает головой вторая одноклассница.
Тсуне неуютно. Но надо же перебороть себя, чтобы наконец-то найти друзей?
– Эта чёрная блузка очень симпатичная, – тихо говорит она, тыкая в приглянувшийся элемент одежды.
– Ты имеешь в виду эту тёмно-бордовую?
Тсуна закрывает глаза, рвано кивает и спешит уйти. Она была так уверена, что это чёрный. Какой придурок придумал все эти миллионы оттенков, которые всё равно сливаются в один?
– Савада, в следующий раз пиши в тетради синей ручкой. Кто вообще будет писать красной? – громко говорит учитель, будто оповещая весь класс о тупости Тсуны.
Она поджимает губы и смотрит на ухмыляющегося одноклассника за партой слева, который, наверное, заметил, что у неё проблемы с определением цветов, и одолжил не ту ручку.
И почему, чёрт побери, учитель ничего не знает? Все справки были предоставлены в школу, поэтому Тсуна, с её испорченным зрением, сидит на первой парте, поэтому весь педагогический состав должен быть осведомлён. Чтобы помочь, а не унижать.