- И где же я нахожусь, а, Джереми? Где я в твоей извращенной оценке вещей? Где я нахожусь?
- Близко к краю, - бормочет Джереми. - К сожалению, ты сама виновата.
- Ты ошибаешься! - тыкаю я в него пальцем. - Я виню тебя, Джереми, во всем, что случилось со мной с тех пор, как ты украл меня из моей жизни!
- Я дал тебе кое-что получше!
Он встает на ноги. Даже со столом между нами, он нависает надо мной, как железный титан.
- Я дал тебе кое-что лучше, Лилли, вопреки всей моей воле, вопреки всем моим суждениям и планам. Я дал тебе лучшее из-за эффекта, который ты на меня произвела. Я дал тебе кое-что лучше. И что я получаю взамен? Ложь! Обман! Предательство!
- Предательство? - бормочу я. - О чем, черт возьми, ты говоришь?
- Обо всем, что ты до сих пор скрываешь, Лилли. Все тайные страсти, которые ты терпишь. Все, что ты хранишь в себе, независимо от того, как много я тебе рассказал. Независимо от того, что я показал.
- Все, что ты показал, - чуть не выплевываю я. - Это то, как сильно ты жаждешь контроля. Что ты не в силах измениться.
Я отворачиваюсь.
- Нет.
Джереми обходит вокруг стола и хватает меня.
- Отпусти меня!
- Нет, - огрызается он. - Ты больше не отвернешься от меня, Лилли, или да поможет мне Бог...
- Или что? Ты оставишь меня в темноте?
Его рука движется так быстро, что у меня нет времени отреагировать. Вот я стою, а в следующий момент я уже сижу на полу. Вся левая половина лица онемела. Я чувствую кровь.
- Вставай, - огрызается Джереми.
Он берет меня на руки и бросает к перевернутому стулу.
- Садись. Я предупреждал тебя раньше, Лилли. Ты больше не будешь меня так гнусно обвинять.
Я дрожу, когда я встаю и сажусь на стул. Я ненавижу тебя. Это все, о чем я могу думать. Ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Я сердито смотрю на него из-под опухших глаз. Боль исходит от моего лица вниз к остальной части моего тела. Смешивается с адреналином, с ошибочной ответной реакцией, которая заставила меня застыть на месте. Застывшая в нерешительности.
- А теперь мы поговорим, - говорит он.
Он пододвигает к моему стулу еще один стул и садится на него, оставив руки сзади.
- Все это выйдет наружу, Лилли. Все это. Вся правда. Потому что, если ты снова попытаешься меня обмануть... - он сгибает кулак и смотрит на него. - Даже я не хочу представлять, что может случиться.
И вот он вернулся. Горько думаю я. Стоунхарт во всей красе.
Потребовалась одна провокация с моей стороны.
- Теперь, - говорит он, наклоняясь ко мне. Я чувствую его дыхание на своей щеке и ненавижу его за это еще больше. - Я собираюсь сделать тебе любезность и объяснить вещи с моей точки зрения. Чтобы ты могла увидеть вещи такими, какими вижу их я, и судила не меня, а себя, в моих глазах. Потому что ты, дорогая Лилли, полностью виновата во всем, что с тобой случилось. Начнем с твоего отношения ко мне. Я знаю, что у тебя есть ядовитые мысли. Это вполне естественно. Я монстр, который вырвал тебя из твоей жизни. Не так ли? Я тот, кто заключил в тюрьму твоего отца, кто натравил Коннера на твою мать, кто следил за тобой столько лет, пока все наконец не пришло к своему естественному завершению. Но это только начало. Не так ли? Твое появление в моей жизни многое изменило. Вещи, о которых я никогда не думал. И это...
Он касается моей опухшей щеки, почти нежно, когда я смотрю вперед, избегая его взгляда.
- ...это печальное последствие того, что ты заставляешь меня делать. Ты заводишь меня, Лилли, - шипит он низким хриплым голосом. - Ты вызываешь во мне такую страсть, такую зависимость, что я никогда не могу отвести взгляда. Вот где мы сейчас находимся, моя дорогая. И...
Он берет мои волосы в кулак, чтобы прижать мое ухо к губам.
- Боюсь, единственный выход - это прекрасная перспектива смерти.
- Ты убьешь меня, - говорю я категорически, отказываясь впустить в свой голос хоть каплю эмоций.
- Ах! - выплевывает он и отворачивается.
Я задыхаюсь, когда боль в затылке испаряется.
- Нет, я не собираюсь убивать тебя, Лилли. За кого ты меня принимаешь?
Он вышагивает по комнате.
- Тогда что? - поднимаю я свой подбородок. - Накачивать меня снова и снова наркотиками, пока я не стану не более чем живым трупом? Обмякну, чтобы засунуть туда свой член?
- Не надо, - предупреждает он.
- Что не надо? - встаю я и поворачиваюсь к нему лицом. - Не говорить тебе, что я думаю? Я думала весь этот разгром начался из-за честности. Ну, как тебе такая честность?
Я показываю пальцем на свою щеку.
- Завтра я пойду на работу, и это будет служить знаком чести. Если кто-нибудь спросит, я скажу им правду. Я скажу, что это сделал ты. Что будет дальше, я не знаю, но это будет твое дерьмо.