Но Прасковья Андреевна, подписывая протокол, нетерпеливо перебила подполковника:
— Упаси боже, за тем к тебе и пришли, чтобы другие ничего не знали.
Поклонившись Гаршину, она сперва пропустила вперед своего внука, потом вышла сама.
Гаршин был и обрадован и взволнован приходом неожиданных посетителей. Он вызвал лейтенанта Самарцева.
— Так вот, Василий Васильевич, какова бабушка и каков внучек, с такими людьми можно жить и бороться, — весело заключил Гаршин свой рассказ о недавнем визите. — А теперь быстро разыщите в архиве этот каблук, и будем действовать дальше.
Каблук был вскоре доставлен. Он оказался «своим» для принесенного старушкой сапога. Убедившись в этом, Гаршин решил сейчас же отправиться в депо. Надо было срочно познакомиться в отделе кадров с личным делом Бражника, поговорить о нем с начальником депо. Но прежде всего Гаршину хотелось одним глазом взглянуть на самого Бражника. Подполковник был убежден, что тот имеет прямое отношение к преступлению на линейном участке. Едва Гаршин оделся, как дежурный доложил, что к нему просится на прием еще один посетитель.
В практике каждого следователя бывает много тяжелых, запутанных дней, но бывают и такие, когда нежданно-негаданно приходят всё новые и новые подтверждения выдвинутой им версии.
В кабинет к Гаршину вошел личный друг по дому и товарищ по работе убитого Кочеткова — путевой обходчик соседнего участка Петр Никандрович Васильков. Это был крепкий, с аккуратно подстриженной седой бородкой человек, потомственный путеец.
— Что скажешь, Петр Никандрович? — понимая, что обходчик пришел к нему неспроста, встретил его вопросом Гаршин и предложил стул.
— Так тут дело вот какое, товарищ подполковник, — садясь проговорил Васильков. — Я насчет Спиридоныча.
— Да? А что насчет Спиридоныча? — неторопливо спросил Гаршин.
— Есть у меня, понимаешь, подозрение, — он приподнялся, наклонился через стол ближе к Гаршину и, доверительно понизив голос, продолжал: — Спиридоныча-то убили в пятницу, а в четверг я шел, как всегда, по своему участку и уже добрался до кочетковского, вижу — парень там разгуливает. Я его еще издалека узнал и кричу: «Ты, что, бездельник, в рабочий день здесь ходишь?» А Бражник отвечает…
— Какой это Бражник? — выйдя из-за стола, спросил Гаршин — ему даже показалось, что он ослышался.
— Да этот хлопец из депо, слесарь Васька Бражник, тут его все знают, раньше настоящим раклом был, а теперь, сказывают, в люди выбился…
— И что же он делал на полотне?
— Я его тоже об этом спросил.
— А он?
— Ну, а он вот что сказал: «Не видишь разве, старик, погода-то какая! Вот я с бабой и забрался на прогулку, где лес погуще. Только молчи, старик, она жена мужняя, беда будет», — и пошел в посадку.
— А почему же ты, Петр Никандрович, сразу, в первый же день после убийства Спиридоныча не пришел к нам и ничего не сказал об этом? — спросил Гаршин.
Но оказалось, что Васильков утром в день происшествия уехал в город к своей дочери — она родила сына — и вернулся вот только несколько часов назад.
— Кабы знал, что такая беда, бегом бы прибежал тогда же, — сокрушенно отвечал обходчик.
— А каков он с виду будет — этот самый Бражник?
— Молодой, а здоровенный мужик, не в каждую дверь войдет, — неприязненно сказал Васильков, не подозревая, что его слова завершили словесный портрет врага, мысленно уже давно нарисованный подполковником.
Гаршин поблагодарил Василькова за ценные показания, пообещал всё проверить и попросил обходчика нигде и никому не рассказывать о виденном.
— Понимаю, как же, понимаю, — сказал Васильков и, попрощавшись, ушел.
— Так вот, Иван Иванович, как складываются обстоятельства, — обращаясь к самому себе, задумчиво проговорил Гаршин. — Простые наши люди не дают врагу жить на нашей земле.
Он вызвал машину и поехал в депо к начальнику отдела кадров.
— А вон и сам Бражник, — получасом позднее сказал Гаршину начальник отдела кадров депо, когда подполковник приехал к нему. Из окна отдела кадров хорошо были видны огромные деповские ворота, откуда только что вышел высокий, широкоплечий человек в замасленной спецовке паровозного слесаря. Лицо у него крупное, скуластое, шаг широкий, походка тяжелая Бражник шел с опущенной головой, как обычно ходят люди, погруженные в свои переживания. Гаршин долго следил за ним взглядом, пока тот не скрылся за поворотом депо.
Да, облик Бражника всё больше совпадал с представлением Гаршина о том человеке, который совершил преступление на линейном участке. Наблюдая сейчас за Бражником, подполковник на какое-то мгновение представил, как тот нес на себе убитого Спиридоныча.