Он вздохнул. Ах, если бы на свете не было столько кудрявых девчонок! Грета, Анна Стина, Эльна. Целых три в одном только Вестерхагском приюте! И Элин тоже, но у нее не все дома, и ее-то они наверняка не возьмут.
Он быстро спустился с дерева. Торговец и его жена были уже во дворе и могли в любую минуту схватить кудрявую девчонку. Пусть они сначала хотя бы увидят его, а потом уж пеняют на себя, если не захотят его взять.
Он решительно вышел во двор как раз в тот момент, когда фрёкен Хёк приветствовала гостей.
— Пожалуйте в сад, выпьем кофе и побеседуем, — сказала она, широко улыбаясь. — А тем временем вы, дорогие гости, сможете поглядеть на детей.
Красивая дама тоже улыбнулась. Она улыбнулась как-то робко и неуверенно поглядела на собравшихся детей.
— Да, можно нам посмотреть, кого…
Муж ободрительно похлопал ее по плечу.
— Да, да, — сказал он. — Пойдем выпьем кофе, все будет хорошо.
Дети играли в лапту рядом на площадке. Им велели играть, и они играли. Но это была пустая затея, играть никому не хотелось. Разве пойдет на ум игра, когда все твое будущее зависит от того, как ты ведешь себя и как выглядишь в это утро. Дети тайком бросали взгляды на трех взрослых, сидевших за столом возле куста сирени. На площадке для игр царила тишина. Никто не ссорился, никто не смеялся. Слышны были лишь удары лапты по мячу, которые в это тихое летнее утро казались странно мучительными звуками.
Робко, как ягненок, которого отняли от стада, Расмус подошел к кусту сирени. Он не знал, что гости и фрёкен Хёк сидят за садовым столом, а когда обнаружил это, было уже поздно. Ему пришлось идти мимо них. Ноги у него занемели, а на лице застыло напряженное и странное выражение. Он исподволь косился на фрёкен Хёк. Расмус был совсем близко от нее, слишком близко, и спотыкался, стараясь поскорее смешаться с ватагой ребятишек на игральной площадке. Он поглядел украдкой и на красивую даму, как раз в тот момент, когда она бросила на него взгляд. И тут он остановился, не в силах двинуться с места. Он стоял смущенный и таращил на нее глаза.
— Расмус! — строго сказала фрёкен Хёк и замолчала.
Ведь господа для того и приехали, чтобы посмотреть на детей.
— Так тебя зовут Расмус? — спросила красивая дама.
Не в силах отвечать, Расмус только кивнул.
— Нужно поклониться, когда здороваешься, — напомнила фрёкен Хёк.
Расмус покраснел и торопливо поклонился.
— Хочешь печенья? — спросила жена торговца и протянула ему одну печенинку.
Расмус бросил быстрый взгляд на фрёкен Хёк, узнать, можно ли ему взять ее.
Фрёкен Хёк кивнула, и Расмус взял печенинку.
— Не забудь поклониться, когда тебя угостили, — снова сказала фрёкен Хёк.
Расмус покраснел еще сильнее и снова поклонился. Он продолжал стоять, не зная, что делать. Есть печенье он не осмеливался и не знал, идти ему или продолжать стоять.
— А теперь беги и играй! — велела фрёкен Хёк.
Тут Расмус резко повернулся и опрометью пустился бежать. Он уселся на траву рядом с площадкой и в великом огорчении съел печенинку. Он вел себя по-дурацки, стоял как пень, не смог даже поклониться и сказать спасибо. Теперь уж жена торговца точно решила, что он болван.
Солнце поднималось все выше. Стоял ясный, погожий летний день. И картошку не надо было окучивать. Но для детей из Вестерхагского приюта это был тяжелый день, полный томительного ожидания. Игра в мяч скоро окончилась. Никто из них даже не мог делать вид, что ему весело. Они не знали, как воспользоваться этим странным свободным временем, которое будет длиться столько, сколько пожелают эти люди. Никогда еще не было у этих детей такого тяжелого утра.
Они стояли без цели на площадке маленькими группками и исподволь следили глазами за дамой с зонтиком. Ее муж сидел за кофейным столом и читал газету, очевидно предоставив ей делать выбор. А жена торговца ходила от одной группы детей к другой. Она по очереди разговаривала с ними, немного застенчиво и неловко, не зная, что говорить этим несчастным ребятишкам, которые так странно смотрели на нее.
Этот маленький мальчик, Расмус, таращил на нее глаза пристальнее всех. Казалось, в его темных глазах, слишком больших для худенького веснушчатого лица, застыла мольба.
Но были среди них и другие, чьи глаза просили, умолили. Например, девочка с пухлыми румяными щечками и целой копной светлых кудряшек, падающих на лоб. Ее невозможно было не заметить, она все время провожала гостью взглядом. Это была храбрая малышка. Одна она осмеливалась улыбаться в ответ на улыбку.