На нём был штурмовой скафандр с экзоскелетом — и в этом скафандре он выглядел почти обычным недочеловеком, вдобавок — громадным взрослым мужчиной. Он повзрослел с того дня, когда сфотографировался с Матерью Хейр, у него стало интересное лицо подростка-парапсихика, злое и умное — а тщедушного исковерканного тельца было не видно под бронепластинами скафандра. Он двигался удивительно тихо, я слышал только шаги — и подумал, что он управляет экзоскелетом без сервомоторов, с помощью ПП.
— Привет, Ма, — сказал Эрзинг весело. — Как я смотрюсь? Новый апгрейд.
— Привет, — сказала Мать. — Смотришься дивно. Не тяжело?
Улыбка Эрзинга стала победительной.
— Пёрышко. Я мог бы двигать боевой экзоскелет весом в полтонны, — сказал он небрежно. — Привет, Ли-Рэй. Сними шлем, кэлнорец может тут дышать.
Мне показалось, что он обрадовался. Это было поразительно, почти до восхищения.
Я снял шлем.
— Привет, Эрзинг, — сказал я. — Это телекинез?
Сказал невнятно, но Эрзинг понял.
— Да, — сказал он всё так же небрежно и лихо. — Потенциал велик. Я же всё время тренируюсь — ПП накачивается, как мускулатура. О, смотри, Жучара вернулся.
Он говорил так, будто давным-давно меня знал. Как мой сокурсник — но, я подозреваю, ни у кого из моих несчастных сокурсников не хватило бы самообладания говорить непринуждённо-дружеским тоном с давним врагом нашей расы.
Я обернулся на гул двигателя маленькой авиетки. Она плавно опустилась на бетон, и из неё выбралось существо, как мне показалось, в бронескафе необычной модели. Но, присмотревшись, я понял, что это — не скафандр, а… не знаю… панцирь?
Приёмыши Матери Хейр называли Хнжу Жуком, но похож он был на другое существо. На термита, быть может. Или на муравья. Если он и был жук, то из мира, где жуки выглядят совсем иначе, чем на Кэлноре.
Не выше ребёнка лет десяти-одиннадцати — но казался громадным, потому что насекомое, инсектоид, не должно быть такого размера. Будь он с настоящего жука — не было бы жутко смотреть. Двигался очень шустро. Тело в блестящих пластинах, переливчатых, как цвета побежалости на металле, с восьмью конечностями: на четырёх он стоял, две верхних пары лап, мохнатых, когтистых и цепких, видимо, заменяли ему руки.
Голова стала страшнее, чем у личинки на фотке. Глаза оказались меньше, но их стало больше — два больших пониже, два маленьких — над ними. Верхней парой Хнжу, похоже, видел и то, что находится у него за спиной. Под глазами — жуткие челюсти, на которые мне было тяжело смотреть. С боков от пасти, раскрывающейся четырьмя волосатыми клыками, росли длинные усы — как два сегменчатых хлыста.
Но Дотти кинулась к этой кошмарной твари, как только что — к Матери Хейр:
— Ты что опаздываешь, Жучище?! — и прижалась губами к блестящему панцирю между глаз.
Хнжу потрогал её щёку своей ужасной лапой и подбежал к Матери Хейр.
— Виноват, — заскрипел-затрещал он; дешифратор еле улавливал в этом скрипе человеческие слова. — Мать, мне так жаль, — скрипел он, когда Мать Хейр чесала жёсткую щетину между пластинами на его груди. — Я нашёл несколько отличных плат для внутреннего экранирования. Сделать твои крылья безопаснее. Торопился, но не успел. Прости.
— Не огорчайся так, дорогой механик, — сказала Мать с теплом, которое меня потрясло. — Это ничего. Ты ведь был занят важным делом.
— Важным делом, — подтвердил Жук. — Твоей безопасностью, Мать. Когда начнёшь брать меня с собой, Мать? Так будет ещё вернее — я буду охранять тебя.
На меня Хнжу было наплевать — если инсектоид умел плевать. Он был поглощён беседой с Матерью — и я вдруг понял, что эта страшная тварь любит Мать всем сердцем — или что там у него. Его любовь как-то передавалась на расстояние: я понял, что Жук умрёт, защищая Мать, ни разу не усомнившись в том, что это правильно и хорошо. Мать Хейр обещала Хнжу, что непременно возьмёт его, когда они закончат монтаж оборудования жизнеобеспечения для инсектоидов — а Жук ощупывал своими усами её лицо и касался лапами рук. По-моему, пытался нежничать на свой лад.
— Жучара, — окликнул Эрзинг, — смотри, Ма привезла кэлнорца.
— Да, Крошка, — сказала Мать ласково. — Смотри, у нас будет жить Ли-Рэй.
Хнжу повернул усатую голову в мою сторону.
— Привет, — выдавил я.
— Не бойся, — скрипнул Жук. — Тебя привезла Мать, я всё понимаю. Это всё объясняет.
И я понял. Похоже, с точки зрения Хнжу, Мать Хейр не могла ошибаться. Если она считает, что я должен тут жить — так и говорить не о чем.
Жук мне казался очень страшным, но был предан Матери и безопасен. Я в это поверил.