Сказанное относится к личному опыту Нимеллера — в 1933 г. он, бывший военный (командир подводной лодки в Первую мировую войну), будучи протестантским пастором в берлинском районе Далем, приветствовал приход к власти нацистов.[842] Придерживаясь в то время националистических и антикоммунистических убеждений, Нимеллер спокойно и даже с одобрением взирал на начавшиеся в 1933 г. репрессии против коммунистов, социал-демократов, профсоюзов и евреев. Но позже, убедившись в антихристианском характере новой власти, он открыто выступил с ее обличением. После одной из своих проповедей, которые собирали в Берлине толпы народа, в 1937 г. он был арестован и заключен в тюрьму, из которой далее был отправлен в концлагерь Заксенхаузен, затем — в «специализировавшийся» на духовенстве концлагерь Дахау, где был в 1945 г. освобожден союзниками. Уже после войны Нимеллер горько каялся в своем антисемитизме начала 30-х.[843] К тому времени он понял, что вслед за гонениями на других людей рано или поздно придут и за тобой. Но, чтобы понять это, понадобился его горький жизненный опыт.
Опыт Нимеллера можно отнести и в целом к Германии. Вспомним примеры другого рода — публичные протесты видных представителей Католической церкви, прежде всего таких, как епископ Клеменс фон Гален, в августе 1941 г. заставили нацистов отказаться от программы убийства больных, что касалось всех немцев. В свою очередь, крестьяне из-под Мюнстера тогда же заставили своими протестами остановить захваты католических монастырей. И лишь благодаря поддержке этих простых людей могли звучать протесты епископов. «13 августа, спустя десять дней после речи Галена, Борман заявил, что тот заслуживает смертной казни. Местный гауляйтер предложил заключить его в тюрьму до конца войны».[844] Однако, опасаясь широкого недовольства населения, нацисты побоялись тронуть популярного мюнхенского епископа,[845] не посмели арестовать и бросить его в концлагерь, как Нимеллера.
«Церковь единодушно выступила против человеконенавистнических мероприятий по очищению немецкой нации от умственно отсталых, больных людей, против Закона о стерилизации от 14 января 1934 г.».[846] Церковь, не имевшая каких-либо силовых или административных рычагов влияния, уже лишенная весной 1941 г. своей прессы. А что было бы, если бы кроме Церкви оставались в силе также Коммунистическая и Социал-демократическая партии, профсоюзы, еврейские организации, независимая пресса?
А вот обратный пример — те же 30-е гг., но уже не Германия, а Британия. К власти там рвутся штурмовики из Британского союза фашистов и национал-социалистов Освальда Мосли. (Точно так же, как в Германии владелец крупнейшего Газетного и издательского концерна Гутенберг в начале 30-х поддерживал Гитлера, партию Мосли в середине 30-х активно «раскручивал» британский «газетный король» лорд Ротермир.[847])
На 4 октября 1936 г. британские нацисты назначили марш своих колонн по улицам Ист-Энда (района Восточного Лондона, заселенного преимущественно евреями и беднотой). Такие марши по рабочим районам германских городов активно проводили, терроризируя их жителей при поддержке полиции, в 1932 г. и штурмовики НСДАП.
«В воскресенье 4 октября в восточной части столицы собралось около 300 тыс. человек, которые заполнили улицы, по которым должна была пройти колонна чернорубашечников. Среди противников фашизма особенно был популярным лозунг «Они не пройдут!», перекликавшийся с лозунгом испанских республиканцев, сражавшихся в это время с фашистами Франко. Прибывших на Роял Минт-стрит (место сбора участников марша БСФ) чернорубашечников встретил град камней и выкрики «Долой фашизм!» и «Убирайтесь в Германию!» Члены БСФ отвечали скандированием: «Евреи, евреи, мы должны избавиться от евреев». Только благодаря усиленной охране полиции 3 тыс. фашистов (вместо ожидаемых лидерами БСФ 7 тыс.) удалось собраться. Среди членов БСФ была группа барабанщиков и оркестр, над шеренгами чернорубашечников развевались национальные и фашистские знамена. Тем самым планируемый марш фашистов через еврейские кварталы напоминал своего рода шествие армии победителей через завоеванный город».[848]
«Тысячи местных жителей, среди которых были ортодоксальные евреи в шелковых пальто, ирландские докеры, рабочие британцы, совместно противостояли на улицах Восточного Лондона фашистам и участвовали в обороне и возведении баррикад. [Участник этих событий] Ф. Пирэтин писал в книге, посвященной событиям 4 октября, что противодействие фашистам «помогло объединить тех людей, которых он [Мосли] стремился разделить» и противопоставить друг другу».[849]
Трехчасовой уличный бой антифашистов с полицией, ставший позднее известным как «Битва на Кейблстрит», завершился отменой фашистского марша. «Чернорубашечники отступили по пустынным улицам Сити под сильной охраной конной и пешей полиции, сопровождаемые торжествующими антифашистами».[850] Это стало началом конца БСФ и фашистского движения в Британии в 30-е гг., о приходе к власти и расправе над своими противниками чернорубашечникам уже не приходилось мечтать.