На самом деле я бы пошел дальше и сказал, что Критическая расовая теория — это фундаменталистская религия (хотя и не очень хорошая). Я не хочу сказать, что Критическая расовая теория похожа на религию. Я имею в виду, что она таковой является, как с точки зрения того, как она верит и ведет себя, так и с точки зрения соответствующего правового стандарта. (Поскольку это относится ко всем критическим теориям, то, вероятно, справедливее будет сказать, что Критическая расовая теория — это конфессия в созвездии родственных религий). Подробности аргументов в пользу веры и поведения изложены в этой книге (и, вероятно, уже убедительны), но я добавлю, что, как только мы понимаем гегелевско-марксистский взгляд на историю и роль человечества в ней, становится практически неоспоримым, что сама история берет на себя роль божества для критических теоретиков. Юридический аргумент удивительно прост. Юридическое определение «религии» для целей Первой поправки в Соединенных Штатах простое, его дал Бен Клементс, написав для Cornell Law Review в 1989 году, по совпадению в тот же год, когда Критическая расовая теория появилась в монастыре из своей предыдущей интеллектуальной инкубации:
Религию можно определить как всеобъемлющую систему верований, которая затрагивает фундаментальные вопросы человеческого существования, такие как смысл жизни и смерти, роль человека во Вселенной, природа добра и зла, и которая порождает обязанности совести.
Критическая расовая теория, очевидно, отвечает всем этим требованиям. Это всеобъемлющая система убеждений, которая рассматривает системный расизм, выгодный белым людям, как фундаментальный организующий принцип общества, который действует в сфере невидимого и нематериального (структурного) и на уровне бессознательного (равнозначного душе или иному нуминозному — Герберт Маркузе даже называет критическое сознание «сублимированным», тогда как обычное или ложное сознание «десублимировано»). Оно затрагивает фундаментальные вопросы человеческого существования, в частности, роль человека во Вселенной (продвижение расовой диалектики к расовой справедливости) и природу добра (расовая справедливость) и зла (расовое неравенство и его порождение). Смысл жизни характеризуется в этих терминах: быть на правильной стороне (расовой) Истории (подробнее об этом в главе 4). Обязанности совести включают в себя прежде всего воспитание и поддержание расового сознания и, таким образом, антирасизм, который Робин ДиАнджело характеризует в религиозных терминах: пожизненная приверженность постоянному процессу самоанализа, самокритики и социальной активности. Название этих обязанностей совести, как будет подробно обсуждаться в главах 2 и 5, - праксис — применение (Критической расовой) теории на практике, что, как мы увидим в главе 3, является определяющим требованием любой критической теории.
Приведенное выше определение, данное Клементсом, является частью действующего функционального определения Комиссии по равным возможностям в сфере занятости, когда речь (на рабочем месте) защищена конституцией как религиозная речь, добавив лишь положение о том, что,
Религиозные убеждения включают теистические убеждения, а также нетеистические «моральные или этические убеждения в том, что правильно и неправильно, которых искренне придерживаются с силой традиционных религиозных взглядов.»
Сила убеждений Критической расовой теории (и других критических теорий) вряд ли подлежит сомнению. Их приверженцы готовы буквально разорвать на части существующее общество, чтобы увидеть реализацию своих убеждений на практике, поскольку это их явная цель. Они также редко терпят инакомыслие и характеризуют любое несогласие, выходящее за пределы их «объектива», как неспособность к правильному взаимодействию. И Макс Хоркхаймер, и Герберт Маркузе описывают критическую теорию буквально как второе измерение человеческой мысли, включающее необходимое моральное измерение, оставленное без внимания «традиционной теорией», а Маркузе характеризует это новое сознание в «Эссе об освобождении» как настолько необходимое, что становится фундаментальной «жизненной потребностью» человека, которая делает жизнь без реализации цели критической теории непереносимым состоянием для верующих. Другими словами, Критическая расовая теория, как и все критические теории, как и все марксистские теории, в конечном счете религиозны по своей природе. Она и они должны быть защищены как таковые, и, что гораздо важнее, учитывая ее вторжение в наши школы, правительство, компании и вооруженные силы, американские граждане должны быть защищены от нее как таковой в соответствии с положением об установлении.