Оценивая возможности правительства КНР влиять на экономическую ситуацию и финансовые потоки в условиях уже сложившейся китайской экономической модели, необходимо также учитывать, что еще в 1997 г. в КНР имелись, в частности, такие структуры:
— министерства угольной промышленности, электроэнергетики, металлургии, химической, машиностроительной и электронной промышленности, министерство железных дорог, министерство коммуникаций (помимо министерства почт и телекоммуникаций);
— группа корпораций оборонной промышленности с общей занятостью в несколько миллионов человек;
— Китайская нефтяная национальная корпорация;
— Китайская нефтехимическая корпорация;
— Китайская корпорация цветных металлов.
Основа этих мощных экономических структур сохранится в Китае при всех обстоятельствах и несмотря на их значительную подверженность местным влияниям. Тем не менее через их посредство правительство КНР в состоянии оказывать влияние, программирующее экономику в целом, в том числе — на финансовые потоки, в несколько раз превышающие номинальный центральный бюджет в том виде, который он имел в 1995–1997 гг. Это, соответственно, сокращает потребность в перераспределении финансовых ресурсов через бюджет и делает возможным эффективное функционирование экономики при относительно небольших размерах чисто бюджетного перераспределения ВВП. То есть срабатывает принцип: чем больше госсектор — тем меньше бюджет, чем меньше госсектор — тем больше бюджет. Обнулив госсектор, развитые экономики компенсируют его отсутствие огромными размерами бюджетного перераспределения ВВП. КНР в 90-е годы сохраняла мощный госсектор и поэтому могла обойтись относительно скромными размерами перераспределения ВВП не только через бюджет, но и через систему государственных финансов в целом. И в теоретическом плане возникает большой вопрос, какая из схем регулирования экономики, через госсектор или через систему государственных финансов, и при каких условиях больше благоприятствует делу экономической свободы.
5. ПРИЧИНЫ НЕДООЦЕНКИ СОВРЕМЕННОЙ СПОСОБНОСТИ КИТАЯ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА МИРОВЫЕ РЫНКИ, ВКЛЮЧАЯ ФИНАНСОВЫЕ
Даже сегодня в авторитетных источниках, включая публикации МВФ, можно найти такого рода сведения: в 1970 году ВВП КНР составлял 2,4 % мирового ВВП, тогда как ВВП США — 30,7 %, а ныне соответственно 3,3 % и 30,7 %, то есть ВВП КНР сопоставим с ВВП Италии (3,5 % мирового ВВП). Такая цифирь наводит читателя на мысль, что никакого Китая, заслуживающего уважения как экономический и финансовый субъект, нет, и завтра тоже не будет. Не о чем говорить.
Говорить же на самом деле есть о чем.
Цифры, подобные приведенной выше, с формальной точки зрения получаются просто: берется рассчитанный статистиками ВВП, а затем без всяких поправок на различия в методиках расчета эти показатели делятся на "рыночный" курс национальных денежных единиц к доллару. Затем "курсовые" ВВП суммируют и определяют долевые показатели для каждой страны в мировом ВВП.
Давно установлено, что это, мягко говоря, не самый точный механизм оценки ВВП и места отдельных стран в мировой экономике. Поэтому с начала 90-х годов начался широкий переход на иные методики оценки ВВП, исходящие из показателей паритета покупательной способности национальных денежных единиц, или на основании их усредненной покупательной силы. По тысячекратно распубликованным оценкам того же МВФ и Всемирного банка, еще в середине 90-х годов ВВП КНР составлял примерно 50 % от ВВП США. Таким образом, казалось бы, истина стала общедоступной. Но на самом деле эта оценка — тоже "политическая цифра".
Промышленное производство КНР в 1995 году, по любым методикам подсчета, было сравнимо с промышленным производством США. Конечная продукция сельского хозяйства Китая еще в 80-е годы превысила американскую. По объему строительно-монтажных работ КНР намного перекрывает США (уже в 1995 году производство цемента КНР в 6 раз превысило таковое в США).
Каким же образом получается 50 %? Эта оценка по состоянию на 1995 год предполагает:
— недооценку покупательной силы юаня за счет оценки таковой в нерыночном секторе по ценам рыночного сектора (стоимость же юаня в сфере нерыночных услуг, включая услуги систем образования, здравоохранения, правительственные услуги, многократно выше, чем усредненная покупательная сила юаня в рыночном секторе и в несколько раз выше покупательной силы юаня в сфере рыночных услуг).
— учет для США и неучет для КНР приписной ренты, то есть условной платы собственника жилья самому себе (4–6 % ВВП США);