Дальнейшие события разворачивались так:
— на финансовом саммите в Гонконге (сентябрь, 1997) американцев предупреждали, что так поступать нельзя, что спекулятивные атаки на национальные валюты с целью дезорганизации экономик соответствующих стран недопустимы;
— те посмеивались и заявляли, что не могут отступиться от принципов экономической свободы (судя по последним "экономическим" судебным процессам в США, когда нужно, об экономической свободе там очень легко забывают);
— после этого в конце октября 1997 года, почти день в день с "черной пятницей" 1929 года, на гонконгском рынке были обвалены акции западных фондов и компаний, причем дело технически было поставлено так, что сам гонконгский рынок пострадал слабо и очень быстро восстановился, гонконгский доллар не пострадал вовсе;
— направленный удар пошел в сторону Лондонской и Нью-Йоркской бирж и, когда Цзян Цзэминь сел за стол переговоров с Клинтоном, Нью-Йоркская биржа была в состоянии "обвала". Поразительное "совпадение" — то, что американцев "наказывают", было ясно уже в разгар событий (Эксперт, 1997, № 44, с.70);
— серия атак на гонконгский доллар в 1997–1998 гг. (психических и фактических) закончилась безрезультатно, "план защиты валюты Гонконга" (такой существовал) сработал отменно.
Затем последовал ряд таких значимых событий:
— Дж. Сорос отошел от дел и написал замечательную книгу, в которой сильно досталось рыночным фундаменталистам (китайцы из АСЕАН в 1997 году пообещали разорить Сороса);
— крупномасштабные спекулятивные атаки на национальные валюты прекратились (последней из них, компенсаторной для Америки, явилась успешная атака на российский рубль в августе 1998 года).
В 1997 году Китай и китайское предпринимательское сообщество показали, что они в состоянии при определенных обстоятельствах оказывать решающее влияние на мировые финансовые рынки. Однако это не было бы возможно, если бы не огромный объем накопленных Китаем золото-валютных резервов.
Характерной особенностью политики СССР в отношении "капиталистической системы" была ее исключительная пассивность в финансовой области. Партийные вожди, после Сталина, ждали кризисов, вместо того, чтобы организовывать их. А в Китае такие вещи хорошо понимают.
И причина этого различия в том, что в ходе преобразований 50-х годов старый китайский деловой мир был не уничтожен, а лишь законсервирован в расчете на то, что он может пригодиться, или, во всяком случае, может пригодиться его специфический опыт. Под рукой у китайских руководителей всегда были люди, способные подать дельный совет: как действовать в такой-то обстановке, как решать такие-то задачи, что может и чего не может рынок, какова цена американским обещаниям и т. п. Более того, одной рукой подавляя капитализм в континентальном Китае, руководство КНР и в 60-е, и в 70-е годы способствовало развитию китайского капитализма и в Гонконге (что достаточно очевидно), и в странах Юго-Восточной Азии (что менее очевидно), и, возможно, даже в США.
Китайская внешняя экономическая империя не могла бы сложиться без этой поддержки. Как она финансировалась в период становления — вопрос непростой. Но несомненно, что экспорт из КНР по бросовым ценам через китайские фирмы-посредники в третьих странах способствовал накоплению стартового капитала. Точно так же финансировались в 50-е и 60-е годы так называемые "дружественные фирмы" в Японии. В данном случае решалась задача создания прокитайского лобби в Японии в противовес американскому. И решалась она эффективно.
Крупномасштабные вложения внешнего китайского капитала в КНР в 90-е годы — по существу и даже, не исключено, во многих случаях формально, — это возврат долга с процентами. События 1997 года показали: в КНР и в китайском экономическом мире в широком смысле слова осознано, что вовсе не обязательно становиться жертвой кем-то организованных процессов в мировой финансовой сфере, эти процессы можно организовать и самим, в своих собственных интересах. И для этого КНР ныне располагает значительными возможностями. В том числе помимо огромных золотовалютных резервов и активов в виде американских государственных облигаций, которые при случае могут быть очень полезны:
— позиции, которыми Китай располагает во внешнем китайском экономическом сообществе;
— гонконгский рынок и гонконгский доллар, хотя их потенциал в качестве канала влияния сократился после того, как он свое отработал в ходе кризиса 1997 года;