Исторически аналитическое сообщество США выросло из антикризисных подразделений корпораций, вынужденных гасить кризисы и обеспечивать свою конкурентоспособность сначала на уровне отдельных предприятий, затем на уровне отраслей (отраслевых монополий), а начиная с Великой депрессии 1929–1932 гг. — и на общенациональном уровне. Соответственно, оно сохранило теснейшую связь с корпорациями, полностью финансируясь ими и обслуживая в первую очередь их интересы. Группа стратегического анализа — такая же неотъемлемая часть каждой серьезной фирмы США, как и юридическая группа или бухгалтерия.
В то же время на деньги корпораций аналитическое сообщество обеспечивает полное и постоянное "сопровождение" деятельности политических партий, являясь фактически их аналитическими структурами. Победа представителя той или иной партии на тех или иных выборах ведет к переходу в обеспечивающий его деятельность аппарат значительной части сотрудников соответствующих аналитических структур. Они понимают, что пришли в госаппарат на ограниченное время и потому сохраняют "производственную базу" в аналитических структурах, формально не являющихся государственными.
В результате именно эти структуры де-факто становятся "мозгом" государства. Решения, реализуемые госаппаратом, разрабатываются при этом на деньги коммерческих организаций при помощи коммерческих технологий управления и, соответственно, с коммерческой же эффективностью, что существенно повышает эффективность государства.
С другой стороны, аналитические структуры оказываются важнейшим звеном, соединяющим корпорации и государство в единое целое. Принципиально важно, что это звено состоит не только из лоббистов, отстаивающих текущие, краткосрочные интересы корпораций, как принято думать, но в большей степени — из специалистов в области стратегического прогноза, ориентирующихся на глобальные процессы и ценности.
Таким образом, аналитическое сообщество выступает своего рода "цементом", который скрепляет симбиоз американского государства и корпораций, обеспечивает взаимную защиту ими интересов друг друга и тем самым исключительно высокую конкурентоспособность США.
Принципиальное отличие американской модели от модели российской "олигархии" заключается в том, что сращивание государства и корпораций осуществляется не только на уровне лоббистов, но и, что наиболее важно, на уровне стратегических прогнозистов — и, соответственно, не на основе узких и корыстных интересов корпорации, а на долговременных стратегических интересах, в значительной степени общих для крупных корпораций и общества в целом.
5. ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИИ В СВЕТЕ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА США
В наиболее грубом приближении американское деловое сообщество состоит из двух групп: сырьевой (включая "первый передел" — металлургию) и перерабатывающей промышленности (включая химическую). Сырьевая промышленность является финансовой и кадровой базой республиканцев, обрабатывающая — демократов. Основу первой составляют нефтяные компании, основу второй — высокотехнологичные компании доинформационной эры.
Разделение между ними, исторически довольно четко детерминированное технологически, постепенно размывается. С одной стороны, причиной является диверсификация производств (например, нефтяники создают собственные обрабатывающие производства, которые, естественно, остаются "в обойме" республиканцев, а химическая промышленность приобретает сырьевые источники — и соответствующие фирмы поддерживают демократов), с другой — и те, и другие активно участвуют в развитии новых сфер бизнеса: финансовых спекуляций и компьютерных технологий.
Финансовые компании поддерживают республиканцев и демократов примерно поровну. Производители компьютерного "железа" ("Intel", IBM и т. д.) как выходцы из "high-tech'а" четко занимают сторону демократов. Производители программного обеспечения делятся примерно поровну (их финансовые ресурсы, в отличие от капитализации, существенно ниже, чем у основных сырьевых и обрабатывающих компаний), не объединяясь в технологические группы.