Запад много говорит о "технотронном обществе", в котором основным предметом потребления становится информация. Это так, нельзя отрицать, что рынок информации и телекоммуникаций огромен и дорогостоящ, но и от маленьких радостей жизни — потребления материальных ресурсов — западный мир не отказывается. Он их, так сказать, гармонично сочетает.
Простые, незамысловатые вещи: нефть, газ, тепло- и электроэнергия, продовольствие, алюминий, сталь, бумага, — поглощаются западным потребителем как бы походя, без отрыва от экрана компьютера, но в объемах, которые и не снились остальному миру. Один американец потребляет природных ресурсов по целому ряду позиций примерно как несколько десятков индийцев, а потребление энергоносителей на душу населения в теплой Западной Европе выше, чем в самой холодной стране мира. Бумаги, алюминия, минеральных удобрений американцы и немцы расходуют в десятки раз больше, чем русские.
Для того чтобы мир плавно перешел в безгазовую и безнефтяную эпоху, необходимо, чтобы кривая потребления невозобновляемых ресурсов уже сейчас загнулась книзу, хотя бы как у нас, в России. Но это в американские и западноевропейские планы пока не входит, все экономические механизмы общества "современного", т. е. западного типа рассчитаны на постоянный рост производства и потребления. А ведь норвежского и алжирского газа хватит Западной Европе всего на 10–15 лет. Да и у нас "газовая пауза" подходит к концу, в российской перспективе — и самой ближайшей — переход на низкосортные угли Подмосковного бассейна. Готовы ли мы к этому?
Так вот, полный слом всего, что связано с безоглядным растранжириванием природных ресурсов и что составляет суть "западного образа жизни", будет восприниматься всем миром как катастрофа невиданных масштабов, пусть даже такая "перестройка" не будет сопровождаться гуманитарной катастрофой. И такой Апокалипсис для всех нас, жителей умеренных и холодных широт, обязательно наступит, неизвестно только когда. То, что будет катастрофой для США и Западной Европы, для нас, с холодным климатом и зависимым от жидкого топлива сельским хозяйством, будет катастрофой в квадрате.
Пусть даже то, что происходит сейчас, пока еще не первый звонок и даже не генеральная репетиция, хотя и связано с нефтью, но некоторое влияние все меньшей доступности природных ресурсов, возможно, имеет место.
2. КАК ПРОЯВЛЯЕТСЯ РЕСУРСНЫЙ КРИЗИС В РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ
Сейчас в мире происходит то, что уже воспринимается многими как серьезный кризис, чреватый еще большими опасностями. Растут цены на нефть — "черное золото", "кровь цивилизации", растут, не проявляя никакой склонности к падению, причем они не просто высоки, а слишком высоки. Да есть ли этому предел? Кстати, рост цен на некоторые виды топлива, более "прозаичные" (отопительный мазут), начался в США даже на год раньше, чем на бензин, но остался незамеченным.
Дело не только в росте цен на нефть, дело в нелогичности происходящего, в том, что эти цены явно и значительно превышают себестоимость. Сколько мы слышали, что себестоимость нефти в Кувейте и Саудовской Аравии — меньше 4 долл.? А действительно, насколько цена нефти превышает себестоимость, и не слишком ли жирно живут шейхи?
Есть методологическая проблема определения себестоимости природных ресурсов. Если учитывать только эксплуатационные расходы, возмещение расходов на разведку и обустройство используемых месторождений и амортизацию основных фондов (в т. ч. инфраструктуры), то среднемировая себестоимость барреля нефти будет равна примерно 5–6 долл. Но в этом случае среднемировые цены даже в периоды резкого падения (как в 1998-99 годах — около 10 и даже до 8 долл.) обеспечивают нефтяным компаниям несуразно высокую норму прибыли. Ведь закон средней нормы прибыли Маркса, хоть и молчаливо, но принят и среди теоретиков, и среди практиков. Все виды бизнеса должны быть примерно равны по прибыльности, в противном случае в высокоприбыльные отрасли устремляется капитал из низкоприбыльных, и ситуация выравнивается.
Но, если считать "основными фондами" не только буровые и трубопроводы, а и запасы нефти, хотя бы в разведанных и освоенных месторождениях, если учитывать затраты на "восстановление ресурсной базы", то, как показало недавнее исследование "Goldman & Sachs", проведенное на материале последних 15 лет, себестоимость барреля нефти достигает 16 долл. Оказалось, что мировые цены лишь ненамного превышают себестоимость, рассчитанную по такой методике. Те нефтедобытчики, которые в погоне за прибылью не закладывали в цену стоимость обустройства новых месторождений взамен выбывающих, давно ушли с рынка (это грозит и России как нефтепроизводителю).