Колян ел вяло, расковырял котлету на мелкие кусочки, брезгливо выискивал что – то в начинке, Барсик побагровел от такого кощунства – Колян! Пидор ты гнутый! Ты чего продукты переводишь, после тебя и собака побрезгует доедать!
– Так не доедай! Псина длинная…
– Пошёл ты, жертва коллективного изнасилования!
Колян болезненно поморщился, и поёрзал на тощей заднице. Тихонько, чтобы не слышали окружающие, я спросил – сильно болит?
Он недоумённо посмотрел на меня – скоро узнаешь. Барсик поёрзал на стуле, неожиданно сорвался с места, и быстро вернулся назад с двумя тарелками в руках – добавка! Будешь? Этому длинному не предлагаю…
– Конечно, буду!
Мы быстро и сосредоточенно сожрали вторые порции, и тут от дальних столов донеслось возмущённое бурчание – где моё второе? Девушка! Сколько ждать?
Барсик ойкнул, сделался ниже ростом, и потянул меня за рукав – пошли, покурим?
Не понимая этой перемены, я легко согласился – пошли. Колян понимающе усмехнулся, и продолжил ковырять котлету, не успели мы дойти до выхода, как нас нагнала упитанная повариха – стоять! Баринов! Опять твои штучки! Ты украл две порции со стола № 13?
– Кто? Я? Да ни в жизнь! Вы меня оскорбляете! Можете взять отпечатки пальцев! Я – невиновен! Это – грязная клевета!
– Ах ты, гад! Раньше по одной порции таскал, теперь уже по две! Аппетит приходит во время еды? Аааа…
Она увидела меня – так вы теперь на пару работаете, ты кто? Я что – то тебя раньше не видела здесь! Новенький? Как твоя фамилия?
– Злобарь.
– Я запомню, я за вами слежу подонки, всё расскажу товарищу майору! Вы у меня живо в свои роты вернётесь, ворюги! Извините, Николай Сергеевич, я сейчас принесу вам второе, произошла неувязочка.
Радостно посмеиваясь, Барсик вытащил меня за рукав в коридор – ты как насчёт девок? Уважаешь это дело?
– А что?
– Тут такая цыпа лежит! Весь госпиталь на неё шишку точит, дочка полковника Жёлудя…
– Жёлудь? Это который зам по тылу? Крысёныш такой, перепуганный до безобразия, как ссаный барбос, всего боится, если дочечка в него пошла, то я…
– Да похуй на него, дочура у него – что надо, я бы её шоркнул.
– В чём проблема?
– Да вокруг неё все, кто могут ходить, целыми днями вьются, слюни пускают, не пробьёшься…
– Она кому – нибудь дала?
– Неа, только разговорчики, даже за грудь потрогать не даёт…
– Недотрога…
– Да, но попробовать стоит, пошли?
– Нет, я в групповухе не участвую…
– Любишь в одиночку – тихо сам с собою, устал левой, давай правой! Одноглазого своего душить любишь?
– Дурашка, ты по себе – то не суди…
Мы завернули вправо, и увидели любопытную картину – на скамеечке сидела сказочно красивая девушка в дорогом спортивном костюме цвета маренго, вокруг неё, на соседних скамейках, на полу, сидели, лежали, стояли одетые в синие госпитальные пижамы солдаты, их было человек пятнадцать. Девушка мелодично смеялась, периодически (и очень грациозно) поправляя волосы, упорно лезущие на лоб, в каждом её движении сквозило изящество. Большие зелёные глаза были широко открыты, изящный, правильной формы нос, чуть припухлые, чувственные губы, ослепительной белизны зубки – она была прекрасна, и очень неожиданно смотрелась среди разномастных солдатских физиономий. В сторонке, в полном одиночестве сидела грузная, носатая тётка в ярко – розовом спортивном костюме.
– А это кто?
– Это? Бронтозавр.
– В натуре?
– Это – Вита.
– Чего – то лицо у неё знакомое…
– Не знаю – не знаю, дочь прапора какого – то…бля, память на фамилии плохая, Пиписон!
На окрик обернулся невысокий парень – чё?
– Иди сюда, здорово! Как фамилия этого муравьеда в юбке?
– Кого?
–Ну, этой, Виты…
– Ааа, Бейвнос её фамилия.
– Точно! Бей – мать – её – в нос! – Барсик оглушительно расхохотался, продемонстрировав золотой запас России – как я мог забыть, сука…ты куда?
Я уже не слушал Барсиковы бредни, и целенаправленно шёл к Вите – вы позволите?
Она удивлённо смотрела на меня снизу вверх – ты со мной базаришь?
Если долго водить наждаком по ржавой батарее, можно добиться такого же звучания – режущий слух, низкий, скрежещущий, металлический, вызывающий гримасу боли у слушающего, звук.
– Ничё не перепутал? Тебе туда, к этой своре кобелей, красавчик – она показала рукой на толпу, окружающую Соню.
– Нет, я не перепутал, я шёл к вам Вита. А вы знаете, что ваше имя в переводе с латыни означает «жизнь»?
– Прикалываешься надо мной? Я же знаю, что у тебя хуй – стручок, а яйца – орехи, я…
– Ооо, вот это темперамент, будь я художником, я бы картины с вас писал, но не сподобил меня господь…