Приведенных нами приморов достаточно, чтобы показать примитивный характер государственного строя Золотой Орды в период ее образования. Она делилась на ряд полу-самостоятельных улусов во главе с братьями Батыя или с представителями местных династий, оставленных в качестве вассалов Батыя. Эти вассальные улусы, лишь слегка связанные с ханской администрацией, были враждебно настроены по отношению к Батыю. Поэтому, быть может, монголы и применяли жестокий террор, чтобы сохранить единство своего государства. Правда, во время правления ближайших преемников Батыя, им хотя и удалось поднять государственное могущество Золотой Орды, превратив ее в одно из крупных государств средневековья, однаго разрушительные силы децентрализации, проявившиеся в начальной стадии ее образования, неизбежно должны были усиливаться в будущем.
К концу правления Батыя (1256 г.) Золотая Орда все еще оставалась зависимой от коренного юрта монголов, где правил великий хан Менгу, которого царевичи Джучиева дома признавали верховной главой всей монгольской державы. Батый, считавший себя вассалом великого хана, не только чеканил свои монеты с именем Менгу-хана, но и просил великого хана утвердить своего старшего сына Сартака ханом Золотой Орды. Незадолго до смерти Батый отправил Сартака ко двору хана Менгу, чтобы он «по милости Менгу-хана стал на месте отца (своего) Бату». По свидетельству персидских источников, Менгу принял Сартака «с почетом, уважением» и «утвердил за ним власть отца его, как над войсками, так и над странами, ему покоренными, дав ему право называться вторым в царстве и издавать грамоты».
Пока Сартак находился при дворе Менгу, умер Батый. Этим воспользовались брат Батыя и его сторонники. Вместо Сартака на трон был выдвинут Берке, предпринявший меры для устранения Сартака. Он был вызван в ставку Берке. Но осведомленный о планах заговорщиков, Сартак отказался посетить его ставку и тем самым возбудил негодование своего дяди. «Тогда Берка-хан отправил людей к Сартаку (сказать ему): «Я заступаю тебе вместо отца, зачем же ты приходишь точно чужой и ко мне не заходишь?» Когда посланные доставили Сартаку весть Берка — хана, то проклятый Сартак ответил: «Ты — мусульманин, я же держусь веры хрестьянской; видеть лицо мусульманское (для меня) несчастье»[145].
Джузджани, автор «Табикати насери»[146], из которой мы привели этот отрывок, на первый план выдвигает религиозные мотивы. Однако известно, что у монголов первоначально существовала веротерпимость, поэтому было бы неправильным объяснять причины распри, возникшей между Беркой и Сартаком исключительно религиозными мотивами. Берке принял ислам еще при жизни Батыя, Сартак же сочувствовал христианам, а сам Батый всю жизнь оставался язычником. Однако при жизни Батыя это не вызывало раздоров. Причины начавшегося раздора надо искать в притязаниях Берке на престол Батыя, чем нарушалось завещание Батыя и соглашение Батыя с Менгу-ханом.
Сторонникам Берке все же не удалось тогда посадить его еа трон, несмотря на то, что Сартак был убит. Описание этих событий в достаточной мере не отражено в источниках. Джузджани, сообщая об убийстве Сартака, ошибочно приписывает отравление его Менгу-ханом, якобы тайком подославшего своих доверенных людей, которые отравили «проклятого Сартака». Утверждение Джузджани несовместимо с последующей политикой Менгу-хана.
Армянский историк Киракос отравление Сартака приписывает именно сторонникам Берке, и с ним нельзя не согласиться[147]. Когда стало известно о смерти Сартака в коренном юрте, Менгу назначил ханом Золотой Орды не Берка, а сына Сартака Улакчи. Об этом сообщает один из официальных историков монголов Джувейни. «Менгу-хан отправил (в Золотую Орду) эмиров, — пишет Джувейни, — обласкал жен, сыновей и братьев его (Бату) и приказал, чтобы Беракчин-хатун, старшая из жен Бату, отдавала приказы и воспитывала сына Сартака Улакчи до тех пор, пока он вырастет и заступит место отца. Но так как судьбе это было неугодно, Улакчи также умер в этом же самом году»[148].
После смерти Улакчи, Баракчин-хатун, обладавшая, по свидетельству арабских писателей, «обширным умом и умением распоряжаться», решила посадить на престол внука Батыя Туда-мингу и тем самым сохранить за собой прежнее положение регентши. Но она не встретила сочувствия со стороны монгольской аристократии Джучиева улуса, поддерживавшей сторону Берке. Это обстоятельство заставило ее обратиться за. помощью к хану Хулагу, стоявшему во главе Монгольского государства в Иране. Замыслы Беракчины были раскрыты. Она пыталась бежать в Иран, но при попытке к бегству она была схвачена и казнена. На престол вступил Берке, еще со времени смерти Батыя оспаривавший власть над Золотой Ордой[149].
149
В. Г. Тизенгаузен, Сборник, т. 1, стр. 150–151 и 378. Хронологические даты событий, происходивших в Орде, начиная со смерти Батыя и до вступления на престол Берке, у разных источников различны. По русским летописям, вступление на престол Берке произошло в 1258 году.