Дважды Смирнову повторять не пришлось. Привалившись к спинке кровати, он раздвинул согнутые в коленях ноги, пятками упираясь в матрац, и, вцепившись пальцами в короткие рыже-красные волосы на затылке Жени, ткнул её лицом в свой пах.
- Сука!- прошипела девушка, но таким довольным блядским тоном, что у старшеклассника дыхание перехватило.
Она не ломалась, корча оскорблённую невинность, а тут же приступила к делу, размашистыми движениями языка проходясь по вздувшимся венам и оставляя влажные следы от слюны. Ей нравилось доставлять удовольствие любовнику, слышать его невнятные хрипы и ощущать тяжесть шершавой ладони на своём затылке. Зажмурившись, Копейкина обхватила губами головку и скользнула дальше, насаживаясь ртом на возбуждённый член.
Слава тоже в сторонке не отлёживался, а очень даже активно и бесстыже вылизывал тощий зад девушки. «Я расцелую вас во все розовые места» - практически девиз Бессонова в постели.
Абсолютно лишённый в определённых рамках брезгливости по отношению к своим сексуальным партнёршам он, используя одни только губы и язык, мог довести до оргазма.
Женю потряхивало от желания, поэтому, уловив звук разрываемой глянцевой упаковки, она нетерпеливо качнула бёдрами и замычала.
- Горячая, - Слава выдавил немного смазки из тюбика на пальцы и отбросил его. - Расслабься, - он наспех растягивал девушку резкими порывистыми движениями.
Копейкина протяжно застонала, выпустив изо рта член Олега, когда толстая головка начала распирать кольцо сфинктера и тугой ствол мучительно медленно вошёл в неё, преодолев сопротивление мышц. Ощущения были достаточно привычными, но не менее острыми от этого.
Последующие толчки Бессонова стали грубее и размашистее, что просто не давало Евгении возможности сконцентрироваться на Смирнове.
- Не скучай, пацан, - Слава хмыкнул и потянул любовницу на себя, заставив подняться на колени и прижаться острыми лопатками к его груди. - Зачехляйся, - он подмигнул старшекласснику.
Олег торопливо разорвал шуршащую упаковку, раскатал пахучий латекс по члену и под замутнёнными взглядами своих соседей по койке лёг на спину, подложив под голову подушку.
Посмотрев на Женю, он выдохнул: - Иди сюда.
Девушка, соскользнув с крепкого ствола, приблизилась к Смирнову и, уперевшись коленями в матрац по обе стороны от его бёдер, плавно опустилась сверху, закусив припухшую нижнюю губу.
Ей хотелось вцепиться пальцами в широкие плечи, но жёсткая верёвка, стягивающая запястья, не давала и шанса на это.
- Наклонись, - Бессонов устроился сзади неё, прижавшись вплотную.
Нагнувшись, Копейкина жадно припала к губам Олега, обнявшего её за талию. Она мычала в поцелуй, когда Слава вновь входил в неё, придерживая за бёдра. Абсолютная заполненность, сковывающая дыхание, вышибала из головы все здравые мысли. Голый инстинкт, жгучее желание, теснота, запах латекса и тел, влажная от пота кожа, сильные руки, оставляющие на ней отметины, ломота в связанных запястьях, поцелуи, укусы, засосы, хриплый шёпот, стоны - для Жени всё смешалось в какой-то фантастический коктейль чувств и эмоций.
Она не соображала, когда её партнёры менялись местами и выгибали тело своей любовницы под всевозможными углами, от чего связанные руки неестественно выворачивались и немели. Копейкина захлёбывалась коктейлем ощущений и тонула в гортанных рыках, стонах и пошлых хлюпающих звуках. Она была для них никем и всем одновременно - ничтожество, чьи желания не учитываются, и богиня, которую хотят до одурения и ломоты в яйцах.
В какой-то момент девушка, находясь на грани между реальностью и чем-то непонятным, будто перестала быть собой и закружилась в вихре обжигающих страстей, наблюдая за происходящим со стороны. Это зрелище возбуждало: три переплетённых разгорячённых тела, подстраивающихся в движениях друг под друга, сложились в единую картину, не требующую доработок и изменений - идеально.
С липких, перепачканных спермой губ Жени слетали хриплые стоны, переходящие в вой на одной ноте. Наслаждение, граничащее с болью, подбрасывало её на вершину, с которой она падала в пропасть, ударяясь о каменное дно. Грех, разврат, пошлость, грязь и порок - незаменимые составляющие удовольствия.
Измученная, измятая, с смешавшейся со слюной спермой во рту и подсыхающей на теле, дыша через раз, Копейкина, свернувшись на скомканной, впитавшей в себя запахи страсти простыни, чувствовала полное удовлетворение и опустошение. Из неё выжали всё до капли.
Раскрасневшийся, уставший, но довольный Олег аккуратно развязал верёвку, освобождая руки любовницы и растирая покрасневшие, с немного содранной в нескольких местах кожей запястья.
- Перестарались, - взглянув на красные борозды, покачал головой Слава. - Я принесу аптечку, - собрав использованные презервативы, он вышел из спальни.
- Ты как? - Смирнов наклонился к любовнице и коснулся подушечкой пальца повреждённого уголка губ.
- Никак, - вязкая белесая жидкость потекла по её подбородку. В этом не было красоты с точки зрения эстетики, наоборот, что-то отвратительно развратное, но не отталкивающее.
- Жек, ты лучшая…
___ Женя резко распахнула глаза и села на кровати, потерянно озираясь по сторонам. Сон? Если так, то он был пугающе реалистичным, потому что между ног нестерпимо зудело от желания.
На другой половине постели кто-то спал, с головой закутавшись в одеяло. Копейкина осторожно откинула его и вздохнула с удивившим её саму облегчением - Олег.
События минувшей ночи нахлынули на неё мощной волной: клуб, алкоголь, танцы, Слава, злой Лёня, улица, подъехавшее такси, решительно настроенный Смирнов, обжигающие взгляды двух парней, нетерпеливые поцелуи… с Олегом.
Это был выбор? Выбор, перед которым её никто не ставил, но который она сделала на подсознательном уровне. Она могла без каких-либо объяснений уйти с Бессоновым, но почему-то осталась с хамоватым школьником. И не просто осталась, а бросилась к нему в объятия, едва он вышел из такси, и в том же такси по дороге домой лезла с жадными поцелуями. Если забыть об устойчивости Жени к алкоголю, её поведение можно было бы отнести к пьяным выходкам, но забыть нельзя - она прекрасно понимала, что делает.
Девушка хмуро покосилась на любовника, думая, что, видимо, сошла с ума, раз умудрилась предпочесть его другим, в том числе проверенному Славе.
Нашарив под подушкой телефон, она пролистала сообщения с поздравлениями, улыбнувшись лишь SMS Романа с нетипичными для него смайлами и кучей восклицательных знаков. Кажется, Олег ночью говорил что-то о создании семьи Смирновых-Антоновых, и она была искренне рада за друга и за Татьяну. Это должно было случиться.
Положив мобильный на тумбочку, Копейкина снова посмотрела на старшеклассника и вздохнула: желание, вызванное столь реалистичным сном, никуда не делось.
Она откинулась на спину и скользнула ладонью по животу, забираясь пальцами под резинку трусов.
В самоудовлетворении нет ничего предрассудительного.
- Тебе не стыдно? - прохрипел Олег, разлепив веки.
- Мне? Стыдно? Я тебя умоляю! - Женя и не думала останавливаться. - Присоединишься?
- Чувствую себя педиком.
- Почему?
- Потому что я сплю с мужиком, у которого утренний стояк по расписанию, как положено.
- А я себя чувствую блудницей среди монашек.
- Жек?
- М?
- Прекрати дрочить и посмотри на меня!
- Чего тебе? - Копейкина скривилась.
- Ты влюбилась в меня?
- Я в тебя вляпалась.
Что общего могло быть между ними? Страсть, секс, резкость, грубость, жадность друг до друга, похоть - разве этого мало? Порой это уже слишком много. Так много, что больше и желать нечего.