Разувшись и сняв куртку, Женя прошла за дядей на кухню и, устроившись на высоком стуле, уставилась перед собой.
- Без ста грамм, чую, не разберёшься, - Лёнечка достал из шкафа непочатую бутылку коньяка. - Я тебя внимательно слушаю, - плеснув тёмной пахучей жидкости в пузатый бокал, он протянул его девушке.
- Скажи, - она сжала пальцы на прозрачной ножке, - когда любишь, простишь всё, что угодно?
- Любить по-разному можно.
- И так можно?
- И так. Только хорошего я в этом не вижу.
- Почему?
- Рано или поздно такая любовь убивает, если не находит абсолютной взаимности. К чему эти вопросы? - Лёня нахмурился.
- Не беспокойся, я просто интересуюсь.
- Хорошо, а то я уже было подумал, что эта гадость воздушно-капельным путём передаётся, и хотел попросить тебя не дышать в мою сторону.
- А ты знаешь кого-то, кто так влюблён?
- Киса. Жень, я это своими глазами видел.
- Блядь, - девушка опрокинула в себя содержимое бокала и поморщилась.
- Что? С ней что-то случилось? - Костенко замер.
- Расслабься, у неё полная взаимность. Знаешь, когда-то мне было очень обидно, что ты так трясёшься над ней, - Копейкина улыбнулась. - Я жутко ревновала.
- А сейчас?
- А сейчас я понимаю, что её нельзя не оберегать. Она такая нежная, добрая, а я… Оторви и брось.
- Глупышка моя, - Лёня обогнул стол и обнял племянницу. - Воробушек, ты сама не представляешь, что сделала для меня. Я ведь почти сломался, когда вся семья в мою сторону кривиться начала, а ты, совсем ещё ребёнок, приняла меня таким, какой я есть, наплевав на мнение других. Я до сих пор помню, как у тебя глазищи сверкали, когда ты матери сказала, что я лучше, чем любой из них. Мне жить захотелось, Женька. Я понял, что не один, что у меня есть ты.
- Лёнечка, как я могла отказаться от тебя? - Женя попыталась улыбнуться. Когда она была маленькой, именно дядя мазал ей разбитые колени зелёнкой и дул на ранки, чтобы не щипало. Он подарил ей первый велосипед, на котором сам же учил её ездить, он водил её по выходным в парк, катался с ней на аттракционах и покупал сладкую вату. Он всегда был рядом. Как она могла отвернуться от человека, который читал ей сказки, усадив к себе на колени и ласково называя воробушком? Да она от родителей такого внимания и ласки не получала! И когда ей сказали, что она не должна общаться с дядей, потому что он мерзкий и Бог его накажет, она готова была защищать его ото всех: от бабушки с дедушкой, от матери с отцом и от злого Бога, который хочет наказать такого хорошего Лёнечку. Никто не смог отобрать у неё его.
- Ты очень сильная, малышка, - Костенко поцеловал девушку в растрёпанную макушку. - Я знаю, что ты со всем справишься, если захочешь, поэтому и не лезу к тебе со своей опекой. Таких, как ты, нельзя душить и сковывать. Тебе летать нужно, а не в клетке сидеть.
- Ты единственный, кто всегда понимал это.
- Потому что я такой же.
- Я люблю тебя, Лёнь.
- Всё так плохо?
- С чего ты взял?
- Ты не любишь показывать свои чувства. Что случилось?
- Ерунда, - Копейкина отстранилась и, взяв бутылку, налила ещё немного коньяка в бокал.
- Да нет, что-то явно случилось, - цокнул языком мужчина, глядя, как племянница махом выпивает обжигающую жидкость. - Ты же вроде ездила куда-то на несколько дней?
- В Питер.
- Плохо отдохнула?
- Наоборот, отлично.
- Тогда в чём дело?
- Скажи, а что сильнее, любовь или гордость?
- Так вот куда тебя понесло… Воробушек, я никогда не любил. Наверное, я не имею права отвечать на такие вопросы, но всё-таки отвечу, - Лёня присел на соседний стул. - Не позволяй никому топтать свою гордость. Ты потом саму себя презирать будешь. Любовь, если это действительно любовь, не исчезнет. Не знаток я в этом, прости.
- Всё нормально. Я тоже считаю, что нельзя давать кому-то вытирать об тебя ноги.
- Ты влюбилась?
- Быть может, только показалось, - Женя снова потянулась за бутылкой, но дядя перехватил её руку.
- Если ты задаёшь мне подобные вопросы, значит, не показалось. Не те мы люди, чтобы впустую говорить об этом.
- Лёнечка, а если я потеряю себя? - «бегающие» глаза шарили по его лицу.
- Ты? Шутишь?! Женька, ты в детстве смогла пойти против всех ради того, во что верила! Ты себя никогда не потеряешь.
- Только ты в меня и веришь, - нагнувшись, Копейкина положила голову на чужие колени и зажмурилась. - Прости, что так редко прихожу.
- Главное, что ты не забываешь своего старого ворчливого дядьку.
- И не забуду.
- Расскажешь, кто тот счастливчик, на которого ты обратила внимание?
- Тебе правда интересно?
- Конечно, - Костенко гладил девушку по волосам.
- Ромкин сын.
- Олег? Неожиданно. Я бы не удивился, если бы сам Роман, а тут даже не знаю, что сказать. Хотя парень он видный.
- Угу.
- Ты совсем раскисла. У вас взаимно?
- Вроде.
- А почему в голосе неуверенность?
- А я сейчас ни в чём не уверена, - Женя обхватила ноги дяди руками и устроилась поудобнее. - Можно я останусь у тебя?
- Это даже не обсуждается, могла бы не спрашивать. Мне скоро на работу. На случай, если я не приеду к утру, дубликат ключей в прихожей возле зеркала.
- Я помню.
- Развеяться не хочешь?
- Нет.
- Воробушек, кажется, ты по-настоящему влюбилась.
Глава 45
Киса хотела извиниться перед Женей. Она чувствовала себя по-настоящему виноватой. В порыве отчаяния и ревности она не подумала о том, что её подруга, которую только чудом ветер не сдувал, могла получить какую-нибудь травму при падении.
Когда Павел, сбиваясь и тараторя, объяснил ей, что произошло, рассказав о своей жизни, обо всех неудачах, взрастивших в нём неуверенность, она поняла поступок Копейкиной. По-другому было нельзя. Наверное, сама она никогда бы не смогла словами доказать парню, что он значит для неё больше, чем кто-либо другой. Слова порой не доходят до цели.
В ту ночь они были близки. Это казалось правильным, своевременным и необходимым. Между ними больше не было недомолвок, непонимания и сомнений. Неужели для этого требовалась такая встряска? Да, видимо, Женя лучше них самих знала, что им нужно.
Там, на катке, когда Олег, придя в себя и успокоившись, спросил, куда подевалась его девушка, они не смогли ответить ему, слишком занятые друг другом, чтобы заметить её уход. Парень заметно помрачнел, а узнав от Крюкова, чего добивалась Копейкина, и вовсе стал похож на грозовую тучу.
Смирнов и без объяснений готов был закрыть глаза на увиденное, поэтому и дал себе немного времени, чтобы успокоиться и не наделать глупостей, но осознание того, что ничего, собственно, и не произошло, а он даже не подал руки Жене, когда это было нужно, раздавило его. Будто это он сам толкнул её. Поднял руку на женщину. На свою женщину.
Ирина знала от Павла, что Копейкина исправно ходит на работу, но в съёмной квартире она не появлялась и ни на чьи звонки не отвечала.
К середине второй недели после происшествия на катке Финогенова решилась поехать в офис Сизова, потому что так больше не могло продолжаться. Олег регулярно ходил к ней на занятия, как они и договаривались, выполнял все задания, внимательно слушал её, но в нём чувствовался пугающий холод, от которого становилось жутко. Когда она обсуждала с Романом оплату, мужчина напрямую спросил, что случилось на их вылазке, после которой его сын перестал быть похожим на себя. Ирина честно рассказала обо всём, и финансист долго и заковыристо матерился, после чего, конечно, извинился за свою несдержанность.
Дмитрий, готовый ради сестры своего любовника если не на всё, то на многое, отказать ей в такой малости, как пропуск, не мог, поэтому в офис она попала без проблем, тем более что в этот день дежурил сам Толик. Крюков, увидев её и поняв намерения, покачал головой, но ничего не сказал и молча проводил в свой отдел. Он и сам не раз пытался поговорить с Женей, но она лишь отмахивалась и твердила, что всё отлично.