– Извини, – сказала я разбитой кошке. – Я не нарочно.
Эта комната оказалась последней. Пробежав остаток коридора, я вышла на другую лестничную площадку. И куда теперь – вверх или вниз?
Я почувствовала себя героиней компьютерной игры. Однажды мне довелось играть в игру, действие которой происходило на заброшенном заводе. Ее очень рекомендовал мне муж, но надолго меня не хватило: первый же монстр за первым же поворотом свалил меня. Да и антураж не понравился тем, что напоминал ночные кошмары. Как странно оказаться сейчас внутри такой игры или, точней сказать, в собственном кошмаре… Так странно… И ожидаемо – это должно было рано или поздно случиться.
Интересно, здесь водятся монстры? Жаббервоги, кракодавры или кто там еще?
Нет. Они водятся в моей фантазии.
А призраки?..
Словно в подтверждение откуда-то сверху донесся скрип и вслед за ним металлическое бряцанье, будто некто пытался разбудить уснувшие десятилетия назад заржавевшие механизмы станков. Спина покрылась холодным потом, и я с трудом удержалась, чтобы не перекреститься.
«На фиг страхи!» – Я попыталась подбодрить себя, но уже мчалась по лестнице вниз. Еще одного серпантина, уводящего все дальше от земли, я бы не выдержала. О том, что мне придется как-то возвращаться, я старалась не думать. Сейчас – только вперед.
Лестница привела меня в огромный, куда больше первого, зал. Я остановилась и обвела его лучом света. Это, похоже, был цех: высокий арочный потолок, маленькие, подобно бойницам, окна, бетонный пол, кирпичное сооружение в углу, напоминающее печь, и какой-то станок, в темноте похожий на многорукого монстра.
Не успела я сделать первый шаг, как услышала из дальнего угла тихий стон. Сердце отозвалось лихорадочной дробью.
– Эй?.. Это ты? – позвала я.
Неужели, неужели?
К стону прибавился шорох, и я, обрадовавшись тому, что нашла, что успела, бросилась вперед. Под резиновыми подошвами мокасин захрустела стеклянная крошка, и мне подумалось, что, попадись под ноги осколки покрупнее, они рассекут мягкую резину в одночасье, а вместе с мокасинами кирдык настанет и ногам. Откуда тут стекло? Разбитые подростками бутылки?
– Это фабрика стекла, разве не знала? – раздался вдруг за моей спиной свистящий шепот.
Я испуганно оглянулась, и когда луч света выхватил из темноты это, закричала от ужаса…
I
«Не лезь не в свое дело. Сунешься – мало не покажется», – предупреждала записка, выуженная мной из почтового ящика. Первая мысль, которая возникла после того, как я увидела странный листок, – это не мне. Привычки лезть туда, куда не просят, у меня не было, я, напротив, отличалась деликатностью. Излишней, по мнению подруги Арины. Но на конверте стояло мое имя: «Скороходовой Анне».
Я в недоумении повертела записку и, словно надеясь найти что-либо, объясняющее странную угрозу, заглянула в конверт, даже перевернула его и потрясла. Пусто. Пожав плечами, сунула «письмо» в карман и стала подниматься на четвертый этаж, с трудом волоча тяжелые сумки с продуктами и морщась от смеси запахов кошачьей мочи, кислых щей и дешевого табака. Этой невыветриваемой вонью, к которой примешивался дух старости, пропитались и стены моей квартиры, не помогало даже то, что окна целый день оставались открыты нараспашку.
«Только ремонт», – вздохнула я, понимая, что пока не могу его затевать. Не столько из финансовых соображений, сколько из-за нежелания ввязываться в новые хлопоты. Совсем недавно закончился мой бракоразводный процесс, выжавший из меня все силы и эмоции, и сейчас мне хотелось только покоя. Одиночество тоже входило в реабилитационную программу после событий, перетряхнувших мою жизнь, будто коробку с домино. Я игнорировала звонки приятельниц, делая исключение лишь для Арины. Не то чтобы воспоминания о бывшем муже вызывали боль, нет, напротив, с поставленными в бракоразводных документах подписями пришло исцеление, но я еще не была готова делиться с миром последними событиями. К счастью, работа у меня надомная – письменные переводы, так что я вполне могла позволить себе такую драгоценную душевно-восстановительную процедуру, как затворничество.
Я вошла в квартиру, приласкала выбежавшую навстречу трехцветную кошку Дусю, сняла сандалии и отправилась на кухню. Воодрузив на старый стол пакеты, принялась разбирать покупки. «Не лезь не в свое дело…» – слова из записки оказались прилипчивыми, как попсовый мотивчик, растиражированный радиостанциями. И чем больше я о них думала, тем сильней становилось подозрение, что письмо – отголосок недавнего развода, во время которого угрозы поступали и от бывшего мужа, и от его новой пассии. Причиной войны стала трехкомнатная квартира в новостройке, которую Константин (во время развода уютное и ласковое «Костя» ушло, уступив место чужому и холодному официальному имени) отказывался разменивать. Жилье было куплено и нашими общими усилиями, и с помощью родных с обеих сторон. При разводе совместно нажитое имущество надлежало делить, но у Константина были свои связи в юридическом мире, поэтому он задался целью лишить меня части квартиры. Но, видимо, даже с его связями достичь желаемого оказалось не так просто, поэтому Костя опустился до банальных угроз. Какое-то время мне даже пришлось жить у Арины, благо в тот период подруга находилась в промежуточной стадии между закончившимися романтичными отношениями и еще не завязавшимися новыми.
Сейчас, выкладывая продукты в пузатый холодильник «ЗИЛ», доставшийся от прежней хозяйки, я думала о том, что мой новый адрес знает лишь бывший муж, родители и Арина. Ни родителям, ни подруге запугивать меня нет резона, значит, все опять упирается в Константина. Надо же, а я, наивная, полагала, что он и его красотка успокоились…
Я еле удержалась от порыва взять телефон и набрать номер бывшего мужа, чтобы высказать все, что думаю об угрозах, и напомнить, что после драки кулаками не машут.
– Мяуууу! – Дуся будто угадала мои мысли. Она бесшумно приблизилась ко мне, мягко тронула лапкой за щиколотку и, задрав голову, с укоризной глядя на меня. «Ну что ты глупишь, хозяйка? – так и читалось в ее взгляде. – Вот еще, звонить ему – предателю!» Кошка даже возмущенно фыркнула, заставив меня невольно улыбнуться:
– Не буду, Дусечка, ты права.
Кошка замурлыкала: «Пррравильно, прррравильно». И потерлась о мои ноги, требуя угощения.
– Сейчас, Дусенька, сейчас…
В тот момент, когда я выкладывала в кошачью миску паштет, зазвонил мобильный. Арина. Легка на помине!
– Привет, ты дома? – протараторила подруга без разделительных пауз и вопросительной интонации.
«Приветтыдома», – вот так мне послышалось. Арина даже не ставила под сомнение тот факт, что я могу находиться где-то еще.
– Ну а где же мне еще быть? Ты сегодня работаешь на Щелковской?
Подруга занимала должность старшего администратора в сети стоматологических клиник, курировала три клиники, одна из которых находилась на Щелковской. Помнится, когда мы узнали, что моя будущая квартира расположена там же, возликовали обе, потому что теперь у нас появлялась возможность видеться и в будни.
– Угу, – ответила она. – Зайду?
– О чем речь! Пообедаем вместе, я только что из магазина, так что мой холодильник полон. Сейчас сварганю что-нибудь.
– Буду через полчаса! – отчеканила подруга и, прежде чем попрощаться, пообещала, что принесет тортик. Возразить я не успела, потому что Арина уже отключила вызов. Я с сожалением вздохнула, потому что как раз сегодня с утра дала себе слово сесть на диету. По крайней мере, не есть сладкое. Но спорить с Ариной было бесполезно: она считала, что отказывать себе в маленьких радостях – преступление.
К приходу подруги я сварила пельмени и сделала салат из свежих огурцов и помидоров. Арина же, как и обещала, принесла торт, слава богу, не жирный сливочный, а легкий йогуртовый.