К. К. Шилик ведет электроразведку на древнегреческой вилле.
Тарханкут. Амфоры, поднятые археологами со дна моря.
Аквалангисты-археологи. В центре — Б. Г. Петерс.
Тарханкут. Золотой осел, серьга и серебряная пряжка из погребения мальчика-гунна на Беляусе.
Тарханкут. Вверху — барельеф с изображением Геракла, найденный экспедицией А. Н. Карасева на городище «Чайка». Внизу — клеймо астинома Омфалика на черепице, которой была покрыта древнегреческая вилла.
Руины Херсонеса.
Глава четвертая
Город живых людей
Не раз и не два убеждался я в правоте старой пословицы: «Тише едешь — дальше будешь». Бывает, нестерпимо хочется попасть в какое-либо место, а все никак не выходит: то надо срочно написать статью, то экспедиция, то возникают неотложные заботы, то слишком поздно, то слишком рано… И когда, наконец, желание исполняется, оказывается, что приехал ты «в самое время».
Приблизительно так получилось у меня с Ольвией.
В то «тарханкутское» лето, возвращаясь от Щеглова, я побывал у Карасева. Меня интересовал не только найденный здесь рельеф с Гераклом. Холм вблизи Евпатории, получивший свое название — «Чайка» — от дома отдыха МХАТа, расположенного рядом, приобрел неожиданную известность. Сначала здесь нашли великолепную бронзовую статуэтку амазонки, затем — этот рельеф. Но для археологов «Чайка» была интересна другим. Под большим песчаным холмом, поросшим кустами серебристого лоха, скрывались остатки огромного здания. Александр Николаевич Карасев, начальник Чайкинской экспедиции, считал, что это остатки эмпория — крепости-фактории, входившей в систему укреплений херсонеситов на побережье северо-западного Крыма. Возможно, первого эмпория, построенного на этой земле.
— Вы только посмотрите, посмотрите, какая великолепная кладка! — В восклицаниях Карасева, сопровождавшего меня по раскопам, чувствовалось почти физическое наслаждение от этих башен и стен. — Классика! Лучше, чем в самом Херсонесе, построено! Блоки, огромные, отесанные со всех сторон, подогнаны друг к другу… И по линеечке, как по струне, положены! Ни на сантиметр отклонения нет! Ах, какие они были строители!..
Высокий, сутулый, в выгоревшей кепке с огромным козырьком, который не мог прикрыть его большой облупившийся нос, в пиджачке и полотняных брюках, с палочкой, этот пожилой человек мог часами ходить, показывать и восхищаться строительным искусством греков. Влюбленный в античность, Карасев сам был архитектором и не только знал, но как бы чувствовал замыслы своих древних коллег. В этой исключительной интуиции ему не было равных. По мнению Щеглова, Карасев «видел» любое античное здание под землей лучше, чем вся аппаратура Шилика…
Карасев считал, что, изучая даже одну только «Чайку», можно проследить последовательность освоения здешних земель херсонеситами и всю последующую историю края после походов Диофанта.
— Вот пожалуйста, — останавливался он над очередным раскопом. — Подвальные помещения. А что такое подвал? Это грандиозный элеватор! Херсонеситы хранили в этих подвалах огромные запасы зерна, собранного с равнины. Годами могли хранить зерно и ждать, когда поднимутся на него цены. Элеватор, крепость — дворец настоящий! А что потом с ним стало!..
Карасев в непритворном огорчении махнул рукой.
— Что потом, Александр Николаевич?
— «Что, что»… Скифы пришли! Вот безалаберный народ! В такое чудесное здание — и скот загонять! Ведь все эти помещения служили у них вместо скотного двора или стойл.
— А сами они где жили?
— В стенах. У них стены «жилые» были. Вот, изволите видеть: стена, скифская. Из камней сложена. Ни подтески, ни прямизны — эвон какая кривуля. Две стенки из камня, а между ними мешками с песком заложено… На нас похоже, русская смекалка: быстро, быстро, раз-раз — и укрепление готово. А за стеной — комнатушки. Вот здесь под порогом строительную жертву нашли: лепной скифский горшочек, а в нем от барашка косточки. И горшочек негодный уже, и косточки обглодали. Такие строительные жертвы в Неаполе Скифском часто находят. Барашек, козленок, иногда заяц…
— Так чем же вам такие смекалистые скифы не нравятся? — подцепил я Карасева.
— Баламуты! Ничего серьезного! Вспомните хотя бы, как Дарий их преследовал. Он — за ними, они — в степь. Наконец персы взмолились: давайте сражаться! Ну, выстроились друг против друга. Только персы хотели начать — вдруг у скифов переполох, пыль столбом, повернулись и ускакали… Что такое? А заяц перед войском пробежал! Вот скифы и забыли о персах — за зайцем погнались, видите ли! Плюнули персы с досады и ушли — разве с такими воевать можно?!