Поговорили и об этом. Полдень тянулся медленно, сонно. Все как всегда.
В пять часов Марго Нельсон схватила пальто, ключи от машины и выскочила из дома. Сэмми нигде не было видно. Конечно же, помчался куда-то играть. Искать его Марго было некогда: надо срочно ехать за Виком, иначе он решит, что ее не будет, и отправится домой на автобусе.
Она быстро вернулась в дом.
В гостиной сидел брат Марго и тянул пиво из жестяной банки. Он поднял голову и пробормотал:
— Уже вернулась?
— Я и не уезжала, — сказала Марго. — Никак не могу отыскать Сэмми. Ты не посмотришь за ним, пока меня не будет?
— Разумеется, — ответил Рэгл. Но его лицо выражало такую отрешенность, что она сразу забыла о поездке.
Рэгл пристально смотрел на Марго. У него были воспаленные, ввалившиеся глаза. Он сидел без галстука, с закатанными рукавами, и когда подносил к губам банку с пивом, руки его дрожали. По всей гостиной были разложены книги, брошюры, листы бумаги, с которыми он работал. Они образовывали не видимый никому круг. А сам Рэгл был его центром. Если бы он даже захотел, то не смог бы из него выйти. Его окружало замкнутое пространство.
— Только не забудь, — произнес Рэгл, — я должен отнести все на почту, и обязательно до шести часов.
Весь его архив размещался на покосившихся, скрипучих стеллажах. Он собирал материал в течение нескольких лет. Тут были справочные издания, карты, схемы, рисунки и таблицы, отсылавшиеся им на конкурс из месяца в месяц… Все это было скомпоновано в определенном порядке так, чтобы удобнее пользоваться. В данный момент Рэгл применял свой способ, названный «последовательным считыванием». Способ состоял в том, что непрозрачные копии его конкурсных схем в некоторых участках пропускали направленный на них свет в виде точки. Передвигая схемы в определенном порядке, он мог наблюдать движение точки. Светящееся пятно появлялось и исчезало, то вверху, то внизу, и его танец составлял некую диаграмму. Марго, правда, никакой диаграммы в этом движении не замечала. Наверное, поэтому она так ни разу и не смогла победить в конкурсе, хотя пару раз и принимала в нем участие. А вот Рэгл выигрывал.
— Много ты уже сделал? — спросила Марго.
— Я расположил точку во времени: четыре часа дня. — По его лицу пробежала судорога. — Теперь надо… надо всего лишь определить место.
На длинном листе фанеры была прикреплена сегодняшняя официальная схема, присланная из редакции. Сотни крошечных пронумерованных квадратиков. Рэгл пометил квадратик 344, обозначавший время. В него была воткнута булавка с красной головкой. Но вот место… С этим было явно сложнее…
— Брось ты это на несколько дней, — посоветовала Марго, — отдохни. Ты слишком много работал в последние месяцы.
— Если я остановлюсь, — сказал Рэгл, делая какую-то пометку шариковой ручкой, — у меня останутся неотмеченными очень многие варианты. Тогда я потеряю… потеряю все, чего достиг с пятнадцатого января.
Перемещая линейку, он провел несколько линий, пересекшихся в одной точке.
Каждая схема, которую он отсылал, становилась новым справочным пособием в его архиве. Поэтому с каждым разом увеличивались шансы правильного решения. Чем дольше он участвовал в конкурсе, тем ему было легче. Так он всегда объяснял Марго. Ей же, наоборот, казалось, что чем дальше, тем ему становилось труднее. Однажды она спросила его, зачем он так себя изматывает. «Потому что я не могу позволить себе проиграть, — ответил тогда Рэгл. — Чем чаще я нахожу правильное решение, тем, значит, большая часть меня самого вложена в это дело».
Конкурс все продолжался и продолжался. Теперь Рэгл уже и сам не знал, какая часть его души безвозвратно растрачена в этом сражении за победу. Он побеждал всегда. У него был настоящий талант, и использовал он его на все сто.
А началось все с простой шутки, вернее, с желания заработать несколько долларов на удачно решенной головоломке. Постепенно конкурс превратился для него в ежедневный, изматывающий труд. Стал смыслом жизни. И Рэгл не мог остановиться.
«Наверное, я понимаю, на что они рассчитывали, — думала Марго. — Его втянули в это дело в надежде, что ему не хватит жизни, чтобы выстроить систему».
Но он ее выстроил. Редакция «Вестника» постоянно платила ему за верно разгаданные схемы. Марго не знала, сколько он получал, но сумма явно приближалась к ста долларам в неделю. Как бы там ни было, на жизнь хватало. Он работал много, значительно больше, чем если бы у него было постоянное место службы. С восьми утра, когда почтальон клал на порог очередной номер газеты, до девяти-десяти часов вечера. Постоянное оттачивание метода. И кроме всего прочего, постоянная боязнь сделать ошибку. Боязнь послать неверно разгаданную схему и лишиться возможности участвовать в конкурсе дальше.