Но рано или поздно — и они оба понимали это — такое должно было случиться.
— Сварить тебе кофе? — спросила Марго. — Я сделаю бутерброд, пока не ушла. Ты же не завтракал сегодня.
Он кивнул, не отрываясь от работы.
Она положила пальто и сумочку, вышла на кухню и начала рыться в холодильнике. Когда она выставляла еду на стол, дверь распахнулась и появился Сэмми в сопровождении уличной дворняжки. Они оба тяжело дышали и отдувались.
— Ну что, услышал, как я полезла в холодильник? — засмеялась Марго.
— Очень есть хочется. — с трудом переводя дух, ответил Сэмми. — Можно я возьму замороженный гамбургер? Не надо его греть. Я так съем. Надольше хватит.
— Полезай в машину, — ответила Марго. — Я сейчас сделаю дяде Рэглу бутерброд, и мы поедем в центр, в супермаркет. Надо забрать папу. И уведи пса. Тут ему не место.
— Ага, — обрадовался Сэмми. — В супермаркете я съем чего-нибудь вкусненького.
Дверь в прихожей захлопнулась. Сэмми с собакой выбежали на улицу.
— Сэмми нашелся, — сказала Марго Рэглу, ставя перед ним тарелку с бутербродом и стакан яблочного сидра. — Так что можешь не волноваться о нем. Мы поедем вместе в центр.
Взяв бутерброд, Рэгл сказал:
— Знаешь, у меня, пожалуй, мозги работали бы лучше, если б я пропускал по стаканчику чего-нибудь более серьезного.
— Тогда ты наверняка ничего бы не выиграл, — засмеялась Марго.
— Тоже может быть.
Он машинально принялся за бутерброд. Но к яблочному сидру так и не притронулся, предпочитая теплое баночное пиво.
«Как ему удается решать эти математические головоломки и пить теплое пиво? — думала Марго, хватая пальто и сумочку и выбегая к машине. — У другого бы давно ум за разум зашел».
Но на Рэгла это не действовало. Во время службы в армии он привык постоянно, изо дня в день, пить теплое пиво. Во время войны он и его армейский приятель в течение двух лет жили на крошечном атолле в Тихом океане, обслуживая метеостанцию и радиопередатчик. Там он и привык к теплому пиву.
Улицы, как всегда в предвечернее время, были запружены транспортов Большие неуклюжие машины двигались еле-еле и напоминали ползущих по песку черепах. Но Марго на своем «фольксвагене» проскальзывала в любую щелочку, и ей это нравилось.
«Это наше самое удачное капиталовложение — покупка импортной машины, — подумала Марго. — И никогда не ломается. Хорошо немцы работают».
Была, правда, однажды небольшая неприятность со сцеплением… и всего-то пробега тогда было пятнадцать тысяч миль… но не бывает совершенства в этом мире… Тем более в наше время, со всеми этими водородными бомбами, с этой Россией и постоянным повышением цен…
Сэмми сидел, прижавшись носом к стеклу.
— Почему бы нам не купить один из таких «мерседесов»? — спросил он. — Зачем ездить на нашем игрушечном автомобильчике? Это не машина, а жук какой-то.
В голосе Сэмми звучало неприкрытое презрение.
Чувствуя себя оскорбленной в лучших чувствах — пригрела предателя на своей груди! — Марго сказала:
— Вот что, молодой человек! Вы ничего не смыслите в машинах. Не вам приходится платить за нее. Не вам приходится продираться сквозь эти чертовы дорожные пробки. Не вы за ней ухаживаете. Так что помолчите.
— Детская коляска! — пробурчал Сэмми.
— А ты скажи об этом папе, когда мы доедем до супермаркета, — посоветовала Марго.
— Еще чего! — смутился Сэмми.
Забыв включить указатель поворота, Марго свернула налево. Большой автобус недовольно гуднул на нее. «Черт бы драл этих слонов!» — выругалась про себя Марго.
Впереди показалась автомобильная стоянка. Марго медленно проехала по второму ряду мимо неоновой вывески, на которой было написано:
СУПЕРМАРКЕТ
САМЫЕ ДОСТУПНЫЕ ЦЕНЫ
— Ну вот, — сказала она Сэмми, — надеюсь, мы не проворонили папу.
— Пойдем к нему! — закричал Сэмми.
— Нет. Мы его здесь подождем.
Время шло. Кассирши в супермаркете справились наконец с длинной очередью разношерстной публики. В руках у покупателей были проволочные корзины. Автоматические двери открывались и закрывались. И снова открывались, и снова закрывались. Одна за другой разъезжались со стоянки машины.