А в США среди бизнесменов царило приподнятое настроение. Все хорошо понимали: большая война означает большие продажи. А купить можно будет только у Америки — у Европы нет иного выхода. Четко подметив эти настроения, 15 августа 1914 г. наиболее авторитетное деловое издание «Уолл-стрит джорнел», та газета, которую только и читают на бирже Нью-Йорка, цинично, но не без доли юмора, заметила: «По воскресеньям христиане слушают проповедников, молящихся за ниспослание мира, и на следующий же день высылают представителей в воюющие державы, чтобы посмотреть, нельзя ли продать им что-нибудь еще, чтобы продлить войну»[168].
Тем временем русская армия, спасая союзников от полного разгрома во Франции, 17 августа 1914 г. начала наступление в Восточной Пруссии. Но еще 8 августа наштаверх генерал Янушкевич[169] телеграфировал генералу Жилинскому[170]: «Нам необходимо готовиться к энергичному натиску при первой возможности, дабы облегчить положение французов»[171]. Хотя оба военачальника не скрывают своего пессимизма насчет перспектив этой операции, а «генерал Жилинский, главнокомандующий северо-западным фронтом, считает, что всякое наступление в Восточной Пруссии обречено на верную неудачу»[172], русские войска под давлением союзников вынужденно переходят в решительную, кровавую атаку.
18 августа 1914 г. посол Франции Морис Палеолог[173] телеграфировал из Санкт-Петербурга: «Фантастический энтузиазм толпы, — замечает наш посол, — свидетельствует о том, в какой мере эта война популярна в России»[174]. Это был единственный повод для радости у президента Франции. «Да послужит этот фанатизм, эта популярность так долго, как этого потребуют интересы союза», — отметил он в своем дневнике[175].
Но взрыв патриотизма в российской столице аукнулся всеобщей паникой в Париже. Все началось с того, что в тот же день, 18 августа 1914 г., состоялось совещание премьер-министра Ж. Вивиани[176] с министром финансов Жозефом Нулансом[177], управляющим Банком Франции Ж. Палленом и директорами крупнейших банков, на котором обсуждали, как «улучшить условия кредита» во время войны[178].
Но для банкиров прозвучал сигнал тревоги. Немедля ни минуты, уже вечером 18 августа 1914 г., «когда захватчики были еще в двух сотнях миль, в Брюсселе, Банк Франции воплотил в жизнь план, разработанный на случай чрезвычайной ситуации. Не зря Париж за предыдущие 100 лет трижды оказывался в руках неприятеля. Его золотые резервы — 38 800 золотых слитков и бесчисленные мешки с золотыми монетами на сумму 800 млн долларов и весом около 1300 тонн — были в строжайшей тайне переправлены по железной дороге и на грузовиках в заранее подготовленные безопасные места в горах Центрального массива и на юге Франции. Операция по перевозке огромного количества золота шла без сучка и задоринки, пока один из поездов, перевозящих монеты, не сошел с рельсов в Клермон-Ферране. Чтобы ликвидировать последствия аварии, собрать деньги и не подпускать зевак, понадобилось 500 человек. К началу сентября подвалы Банка Франции в Париже были пусты»[179].
Конечно, информация об эвакуации золотого запаса республики не могла не взбудоражить местные деловые круги: французский финансовый рынок затрещал, все переполошились. Благо народ хорошо помнил ту сумму, в которую обошлось поражение в войне 1871 г. с Пруссией: 5 млрд золотых франков контрибуции.
169
Янушкевич Николай Николаевич (1868–1918) — в то время начальник штаба верховного главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича. Хотя генерал от инфантерии Янушкевич до начала войны и занимал пост начальника российского Генерального штаба, сам он никакого боевого опыта не имел, крупными войсковыми соединениями не командовал и не знал даже штабной работы, а был чисто кабинетным военным теоретиком, занимавшимся академической преподавательской работой, преуспевшим в службе не военной, а придворной…
170
Жилинский Яков Григорьевич (1853–1918) — генерал от кавалерии, начальник Генерального штаба (1911–1914). С начала войны главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта, считается главным виновником гибели 2-й русской армии в Пруссии. С сентября 1917 г. в отставке. Расстрелян большевиками.
173
Палеолог Морис (Maurice Paléologue; 1859–1944) — французский историк, писатель, пожизненный член Французской академии. С 1880 г. работал в МИД Франции и посольствах за рубежом. С января 1914 по июль 1917 г. посол в России. Своим назначением во многом обязан близким отношениям с президентом республики Р. Пуанкаре, которого знал еще с лицея. Активно поддерживал западную интервенцию в Советскую Россию.
174
Следует отметить, что М. Палеолог явно любил употреблять слово «энтузиазм», описывая реакцию в России на начало войны с Германией. Так, в своих мемуарах он пишет 31 июля 1914 г. о реакции населения столицы на приказ о мобилизации: «Во всем городе, как в простонародных частях города, так и в богатых и аристократических, единодушный энтузиазм» (
175
176
Вивиани Жан Рафаэль Адриан Рене (Jean Raphaël Adrien René Viviani; 1863–1925) — известный адвокат, политический и государственный деятель, премьер-министр, министр иностранных дел Франции с июня 1914 по октябрь 1915 г. Затем министр юстиции (1915–1917).
177
Нуланс Жозеф (Joseph Noulens; 1864–1939) — французский дипломат и политический деятель. Военный министр Франции (1913–1914), министр финансов (1914–1915). По мнению П. Л. Барка, «оказался совершенно неподготовленным к разрешению весьма сложных задач по финансовому управлению, возникших с открытием военных действий» (