Красин придавал деньгам и их накоплению очень большое значение. Отвечая за сбор средств на нужды партии, о чем я уже неоднократно упоминал, он хорошо прочувствовал ту силу и власть над людьми, которые дает золото (а тогда в большинстве стран Европы господствовал золотой стандарт) тому, кто им располагает. В то же время Красин очень дорожил своим официальным положением известного инженера, работающего на крупные иностранные фирмы, и был крайне требователен к тщательному соблюдению мер конспирации.
Красин прожил четыре года в Баку, где «был вхож в высшее бакинское общество»: «Обладавший даром красноречия, стройный, высокий, симпатичный, хорошо одетый, всегда подтянутый, начитанный, развитой, с изысканными манерами, обаятельный, он не мог не производить впечатления на окружающих, равно и на нефтяных магнатов, банкиров, судовладельцев, и местную власть»[1840].
Однако весь этот внешний лоск и превосходные манеры, которые многократно отмечают представители западной элиты, общавшиеся с Красиным, никак не соотносились с его методами ведения дел. В плане достижения цели, т. е. получения денежных средств, Леонид Борисович совершенно не тяготился какими-либо моральными ограничениями, полагая, что на войне, а именно так он оценивал свою борьбу с царским режимом, все средства хороши. Все исследователи деятельности партии большевиков того периода сходятся в одном — Красин обладал уникальным талантом аккумулировать деньги для партии. Надо признать, это качество проявилось у него еще в студенческие годы, когда, учась в Санкт-Петербурге, в интересах революционного кружка он «со товарищи» обложили в прямом смысле данью не только столовую института, находящуюся под полным студенческим управлением, но и другие общественные организации молодежи. Конечно, сегодня мы бы назвали это рэкетом, но тогда все делалось во имя светлых идеалов.
В 1905 г. Красин в Виши встретился с миллионером С. Т. Морозовым, финансировавшим ранее большевиков, которого к тому времени родные лишили права распоряжаться капиталами семьи. Тот факт, что Савва Тимофеевич щедро спонсировал революционеров, хорошо известен, и я не буду на нем останавливаться. Во всей этой истории меня интересует только роль Красина, через которого и текли старообрядческие пожертвования на революционное подполье.
Морозова на Красина вывел М. Горький, которого Леониду Борисовичу также удалось мобилизовать на сбор средств для партии за границей, в первую очередь в США. Промышленник, сам инженер-химик по образованию, искал человека, который мог бы построить современную электростанцию для его фабрик в Орехово-Зуево. Но никто не брался за эту работу. Красин буквально очаровал Морозова. Тот предложил ему возглавить этот проект, и в конце 1904 г. Красин переехал в Орехово-Зуево. Теперь Красину приходилось обманывать не только царскую охранку, но и частную службу безопасности семьи Морозовых, поскольку мать магната, имевшая огромное влияние на бизнес, не доверяла не только Красину, но и сыну. Это создавало проблему для Красина, который рассматривал Морозова как дойную корову в интересах партии, но мать Саввы Тимофеевича позволяла платить ему только оклад в 2 000 руб. в месяц[1841].
Почти сразу после той встречи в Виши был обнаружен труп Морозова. Покончил ли он жизнь самоубийством или его убили — не ясно до сих пор. Однако возникли серьезные подозрения, что убийцей мог являться именно Красин.
В первую революцию Красин возглавлял БТГ — боевую техническую группу при ЦК РСДРП, которая отвечала за подготовку бомб и снабжение оружием, а также налеты с целью добычи денежных средств. А. Нагловский вспоминал о 1905 г.: «В те дни большевиками были собраны значительные суммы. Партия стала копить оружие. Организовалась и первая большевицкая боевая дружина в 25 человек, поступившая в распоряжение заведовавшего тогда всеми дружинами большевиков — Л. Б. Красина»[1842]. Ему удалось нелегально доставить в Россию огромное количество оружия, которым оснащались боевые дружины. Был даже организован международный обмен опытом по созданию СВУ, и русские бомбисты выезжали за границу с целью изучения технологии изготовления в подпольных условиях мощных бомб. Даже их названия говорят о том, что их конструкция разработана за рубежом. В частности, такую помощь оказывал известный балканский анархист Наум Тюхекчиев[1843], проживавший в Македонии. Соответственно «македонцами» назывались русские самодельные ручные гранаты, почти серийное производство которых наладили большевики при участии Красина. Для этого он создавал специальные предприятия-прикрытия под видом фабрик кустарных игрушек или фотолабораторий[1844]. Отличное знание химии, изучением которой он увлекся еще во время учебы в реальном училище в Тюмени, помогло Красину отладить все технологические процессы изготовления взрывчатых веществ и взрывателей. Недаром Тамара Миклашевская и через много лет именовала его в порывах нежности «моим Хромиком», образуя это на первый взгляд странное ласкательно-интимное имя от детского семейного прозвища Леонида Борисовича «Хром»: строго в соответствии с таблицей Д. И. Менделеева.
1840
Надо сказать, что знания Красина в области нефтяной промышленности, знакомство с нефтедобычей и связи в Баку были востребованы и в дальнейшем. По этим вопросам с ним неоднократно консультировался В. И. Ленин. (
1843
Тюхекчиев Наум (1864–1916) — инженер-взрывотехник, болгарско-македонский революционер, боевик. Организатор убийства бывшего премьер-министра Болгарии Стефана Стамболова (1854–1895). Ликвидирован политическими противниками.