Однако, когда дошло до открытого вооруженного противостояния с войсками в Москве, очень быстро выяснилось, что все усилия БТГ мизер на фоне реальных потребностей в оружии и боеприпасах для обеспечения организованного сопротивления армии. Восставших ожидал полный разгром. Казавшиеся на бумаге большими цифры нелегального ввоза револьверов и винтовок, на которые были затрачены огромные деньги, обернулись жалкими крохами при реальных уличных боях. Красин, вложивший в эту работу много сил и средств и очень гордившийся своими достижениями, на некоторое время буквально впал в депрессию от осознания всей тщетности собственных усилий. Несколько поправил дела очередной «экс», который удалось осуществить в марте 1906 г. в Москве эсерам-максималистам. При ограблении Московского банка взаимного кредита «взяли» 875 тыс. руб. Часть денег передали Красину на финансирование подпольной работы. Возможно, в качестве выплаты доли за предоставленное для налета оружие[1845]. Это пришлось как нельзя кстати, ведь готовился очередной съезд партии, что требовало больших расходов.
Красин при помощи местных социал-демократов организует IV съезд РСДРП в Стокгольме. Он делал на это событие большую ставку, чтобы вернуть свое исключительное положение в партии[1846]. На заседаниях Красин резко высказался за продолжение вооруженной борьбы. Причины провала восстания он видел только в недостаточно четком планировании и нехватке оружия. Не вдаваясь в детали внутрипартийной склоки, отмечу главное, на мое усмотрение, для понимания взглядов героя нашего исследования. Следует признать, что большевики не без влияния Красина приняли весьма оригинальное решение: активнее грабить отделения Государственного банка и казначейства с целью получения необходимых средств для покупки оружия. Конечно, частные банки тоже признавались весьма подходящими объектами для этих целей. Хотя Леонид Борисович по-прежнему остается главным казначеем партии, энтузиазм его заметно поугас, а авторитет в партийной среде пошатнулся.
Заметную роль в жизни и карьере Леонида Борисовича сыграла его работа на германский электротехнический концерн «Сименс-Шуккерт». Вынужденный покинуть Россию, Красин устроился на работу в Берлине на завод компании. Поначалу ему платили крайне скромное жалованье — 250 марок в месяц, т. е. где-то 120 руб. Понятно, что на такие деньги достойно существовать его большой семье, особенно после развращающей привычки крупного менеджера частной компании жить на широкую ногу в России, оказалось крайне трудно. Дело дошло до того, что Леониду Борисовичу пришлось подрабатывать переводами научных и технических текстов с немецкого на русский. Это было крайне унизительно для его самолюбия. Но затем работа в передовой, нацеленной на технический прогресс компании его, как человека с богатой инженерной фантазией, захватила полностью. Она по-настоящему приносила Леониду Борисовичу удовольствие. К тому же, окунувшись в реальную жизнь политической социал-демократической эмиграции, осознав всю глубину грызни между различными группами, обусловленной в первую очередь борьбой за финансовые ресурсы, Красин разочаровался в революционной сущности большевиков и их методах борьбы с режимом, все больше склонявшихся в сторону парламентаризма. Это во многом и обусловило его отход от ленинского крыла партии. В итоге дело дошло до постановки сторонниками Ленина вопроса об исключения его из партии. Но все это уже не имело для Красина большого значения, особенно после смещения его в августе 1908 г. с поста главного казначея партии и обвинения в феврале 1909 г. в растрате, хотя он и протестовал против подобного решения. Работа в концерне полностью поглотила его. Тягостное впечатление произвела на Красина смерть тяжело болевшего туберкулезом и горячо им любимого младшего брата Александра, который покончил с собой в Москве 10 сентября 1909 г. Опасаясь ареста, Красин так и не смог с ним проститься, что удручающе на него подействовало. В итоге внутрипартийные дрязги, внушившие Красину отвращение к деятельности вчерашних соратников, плодотворно сказались на его положении в «Сименс-Шуккерт»[1847].
1846
Так, на IV съезде РСДРП, проходившем в Стокгольме 10–25 апреля 1906 г., выступил с приветственной речью лидер шведских социал-демократов Я. Брантинг.