Роберт знал, что они не двинутся с места, они живут ради таких моментов.
— Изабелла, послушай меня… — прошептал он.
Он не хотел называть ее настоящим именем. Он надеялся, что в ней еще осталось что-то от Изабеллы.
— Этим людям не терпится спустить курки. Они не будут колебаться, если им нужно будет тебя застрелить.
Роберт старался говорить как можно спокойнее. Он разбирался в стрессовых ситуациях. Он знал, что люди склонны перенимать тревогу тех, кто находится с ними рядом.
— Пожалуйста, не доводи до этого. Есть люди, которые могут тебе помочь, которые хотят тебе помочь. Я понимаю, через какие мучения ты прошла, но эта боль может закончиться.
— Ты никогда не поймешь этой боли, — прошептала она в ответ.
— Я ее понимаю. Ты видела это, ты же говорила сама. Когда я потерял напарника и единственного своего родного человека, боль едва не съела меня изнутри. Я действительно скатился на дно, но я там не остался. Дай нам возможность помочь тебе.
— Ты хочешь мне помочь? — Ее голос чуть смягчился.
— Да, разреши тебе помочь. Пожалуйста.
— Так же, как ты сегодня помог своему напарнику? — К ней вернулся итальянский акцент.
— Да… как я помог Карлосу. — В голосе Роберта не было колебаний.
Он почувствовал, что лезвие чуть плотнее прижалось к его шее, начиная разрезать кожу.
— И ты бы пошел на то же самое ради меня? — прошептала она в его правое ухо. — Ты бы рискнул ради меня жизнью?
— У вас три секунды, чтобы бросить нож, затем мы стреляем, — снова произнес спецназовец, на этот раз с нескрываемым раздражением.
Роберт знал, что у него осталось мало времени.
— Ты мне не ответишь? — спросила она опять.
На долю секунды воцарилось молчание.
— Да… — прошептал он в ответ. — Я бы рискнул жизнью ради тебя.
Роберт почувствовал робкую улыбку у нее на губах, и затем она отняла нож от его горла. Она поднялась одним молниеносным движением и, прежде чем спецназ успел разрядить в нее свое оружие, глубоко вонзила нож себе в живот. Острое как бритва лезвие прорезало кожную и мышечную ткань с невероятной легкостью и хирургической точностью. Роберт почувствовал, как ему на затылок хлынул поток теплой жидкости.
— Нет! — прохрипел он.
— Господи боже! — закричал спецназовец, опуская оружие. — Немедленно «скорую», — приказал он.
Все трое бросились к Роберту и Бренде, которая теперь лежала на полу. Лужа крови растеклась и увеличивалась на глазах.
Торопясь, как мог, спецназовец перерезал ножом путы Роберта, который тут же упал на колени, дрожа всем телом.
— Как вы, сэр? — спросил другой.
Роберт не ответил. Он не отводил взгляда от обмякшего тела Бренды. Спецназовец держал в руках ее голову. Роберт чувствовал, как жизнь уходит из нее. Выражение лица спецназовца сказало ему то, что он знал и так.
70
Четыре дня спустя.
Роберт медленно отворил дверь в палату Карлоса и заглянул внутрь. Анна стояла у кровати мужа, нежно поглаживая его руку.
— Он пришел в себя? — шепотом спросил Роберт.
— Пришел, пришел, — слабо ответил Карлос, поворачивая голову к двери.
Роберт широко ему улыбнулся и вошел в палату. Под мышкой он держал коробку шоколадных конфет.
— Ты мне подарки приносишь? — спросил Карлос с видом беспокойства.
— Вот еще… Это для Анны, — ответил он, протягивая ей конфеты.
— Ой, спасибо, — сказала она, принимая подарок и целуя Роберта в щеку.
— Что это тут происходит? — спросил Карлос. — Конфеты… поцелуйчики… Скоро ты уже будешь являться ко мне домой на ужин.
— Обязательно, — подтвердила Анна. — Я его уже пригласила. Сразу, как только тебя выпишут из больницы. — Она мило улыбнулась, и от ее улыбки в палате как будто посветлело.
— Как себя чувствуешь, напарник? — спросил Роберт.
Карлос опустил глаза на перевязанные руки.
— В общем, за исключением лишних дыр в ладонях, глубоких колотых ран на лбу и такого ощущения, что меня сбросили с моста, я чувствую себя замечательно, а ты как поживаешь?
— Пожалуй, не хуже тебя, — ответил он без особого убеждения.
Карлос посмотрел на Анну, которая поняла сигнал.
— Я вас оставлю вдвоем ненадолго. Хочу сходить в кафетерий, — сказала она, наклонилась и поцеловала Карлоса в губы. — Надо что-то делать с конфетами, — поддразнила она.
— Оставь и мне немножко, — сказал Карлос, подмигивая ей.
После ее ухода Карлос заговорил первым:
— Я слышал, ты ее поймал.
— Я слышал, ты почти ничего не помнишь, — ответил Роберт.
Карлос медленно покачал головой: