Запечатав конверт, он позвонил сотруднику ФСБ, который с ним работал, чтобы согласовать свой возможный отъезд в Западносибирск. Михаил опасался, что с него могут взять подписку о невыезде, и хотел это выяснить до разговора с Ланским. Но возражений не последовало.
Решив этот принципиальный вопрос, он отправился на Ваганьковское кладбище навестить могилу матери и договориться об уходе за ней на время своего отсутствия. Деньги у него еще оставались. Доллары, которые он припас готовясь к побегу, индусы, к счастью, не отобрали: надеялись, наверно, что удастся его завербовать.
Поменяв оставшуюся валюту на рубли, Михаил договорился на кладбище с уборщицей и заплатил вперед. У могилы матери он тихо стоял с непокрытой головой, скорбя по ней - единственной: она дала ему жизнь и любила его всем сердцем до конца своих дней.
- Мамочка, дорогая, любимая мамочка! Благородная, самоотверженная душа! Никогда не забуду твой любви и заботы! - горячо шептал он, положив цветы на могилу и целуя фотографию на кресте. - Буду хранить память о тебе до конца своих дней, и последняя моя мысль будет о тебе. Прости, что подвел, не застал живой!
Долго еще стоял молча, оплакивая в душе свою невосполнимую утрату. Затем повернулся и ссутулившись пошел к выходу, думая уже о житейском: "Надо поставить ограду и гранитный крест. Вот только разбогатею немного..."
Не зная заранее, как развернутся события после встречи с Ланским, но предчувствуя, что все может закрутиться довольно быстро, Михаил решил осуществить важную операцию. Вернулся домой, отобрал самые ценные документы и реликвии; поехал в солидный банк и, арендовав на полгода абонентный ящик, положил все на хранение.
Пообедав между делами, он прошелся по магазинам, присматривая необходимое на случай внезапного отъезда, и к назначенному времени, немного волнуясь, прибыл в гостиницу "Россия".
* * *
Владимир Георгиевич Ланской был в отличном настроении и прекрасно выглядел - этакий солидный бизнесмен. Пополнел немного, но дорогой твидовый костюм отлично сидел на его массивной фигуре. Встретились они с Михаилом очень тепло; Ланской, хотя и на десять лет старше, смотрелся молодо, и разница в возрасте между ними не бросалась в глаза.
Сидели в уютном уголке ресторана "Россия", за отдельным столиком, выпивали, закусывали, беседовали.
- С армией у меня покончено, если не считать оставшихся тесных связей, - охотно рассказывал он Михаилу о себе и о своих делах. - Так что военная моя карьера завершена, хоть и ставил себе целью дослужиться до генерала!
Понимаешь, два года афганского плена подпортили мою биографию доверие подорвали. Что бы мне ни говорили, а понял я: путь наверх для меня закрыт. - В тоне его не чувствовалось и тени сожаления. - А земляки вот мне предложили возглавить местное отделение Фонда помощи бывшим воинам-афганцам. Согласился сразу и при первой возможности демобилизовался. Чтобы не передумали и не загнали куда Макар телят не гонял. - Владимир Георгиевич лукаво взглянул на друга и весело рассмеялся.
- А что это за фонд? Что он дает бывшим афганцам? - заинтересовался Михаил. - Откуда берутся средства?
- Не спеши, дружище! Все будешь знать! - заверил его Ланской. - Для этого мы с тобой здесь и заседаем. Открою тебе сейчас все наши тайны. - И принялся посвящать его в дела фонда: - Финансы у нас из различных источников, и немалые. Значительные суммы дает государство; есть пожертвования крупных монополий, частных коммерческих предприятий и отдельных лиц. Да-да, что удивляешься? В стране уже много очень богатых людей, их называют "новые русские". Выпили по рюмке, закусили, и он продолжал:
- Но того, что нам жертвуют, недостаточно, чтобы помочь всем нуждающимся. А мы не только поддерживаем наших ребят материально, но содействуем их реабилитации, создаем для них рабочие места и даже предприятия. Это требует вложения огромных средств, и мы их добываем.
- Это каким же образом? - не понял Михаил.
- А мы сами стали коммерсантами, "новыми русскими", - самодовольно хохотнул Владимир Георгиевич, - и на вполне законном основании. Создали дочерние коммерческие фирмы и сами для себя зарабатываем деньги.
- Чем же вы торгуете? Наших в Афгане научили только убивать, - с горьким чувством заметил Михаил. - Оружием?
- Оружием у нас успешно торгует государство и связанные с правительством коммерсанты. Нам, например, дали льготу на беспошлинную торговлю спиртным, и мы на этом делаем большие деньги. А торговать многие неплохо научились и на войне. И солдаты, и офицеры. Будто не знаешь? - С укоризной взглянул на Михаила и без обиды пояснил: - Нам не до щепетильности. Очень многие бедствуют, найти себя не могут после этой проклятой войны. Не имеют лекарств для лечения. У инвалидов нет хороших протезов, колясок. Эти деньги нас выручают! Но и проблем создают немало.
Владимир Георгиевич помрачнел и как-то по-особенному посмотрел на Михаила, будто прикидывал в уме еще раз, правильно ли оценивает его способности.
- Давай выпьем за тебя, Миша! - предложил он, наливая ему и себе. - За твои будущие успехи, за то, чтобы ты оправдал большие надежды, которые я на тебя возлагаю! Не трепыхайся, скоро все поймешь.
Пришлось подчиниться, Михаил с волнением ожидал, что конкретно ему предложат.
- Обстановка вокруг нашего фонда сложная, - посерьезнев, приступил к главному Ланской. - Большие деньги у нас, это притягивает мафиозные группировки. Организованная преступность сейчас очень сильна. Бороться с ними трудно, процветает коррупция - у них свои люди в органах власти и правопорядка.
Он снова прервался, глубоко вздохнул, - видно, эта проблема стала для него наиболее острой.
- Мафия пытается взять под контроль наши предприятия, наложить лапу на доходы от торговли. И прямо угрожают и засылают к нам своих людей. Многие в службе безопасности фонда мне подозрительны, надо их тщательно проверять. Он поднял свой бокал. - Мне нужен ты, Михаил! Только ты сможешь сделать нашу службу безопасности сильной и надежной! Давай же выпьем за нашу дружбу и за совместную работу! Мы познакомились в сложной обстановке - и победили. Нам снова придется повоевать, и мы возьмем верх над бандитами. Будь моей правой рукой! - С надеждой взглянул Михаилу в лицо и, поняв, что тот соглашается, просиял: - Вот и славно! Я знал - мы опять будем с тобой вместе, плечом к плечу. За нас, за наш фонд, за братство всех афганцев!