Я заняла себя этим глупым внутренним диалогом до тех пор, пока он не подошел с двумя фантастически огромными кружками чего-то пенистого и двумя бискотти (печенье), завернутыми в салфетку.
«Что это?» — спросила я, принимая одну из наполненных кружек с благодарной улыбкой.
«Понятия не имею», — ответил он, с подозрением помешивая пузырьки, словно проверяя, не живые ли они. «Гигантский каппуфрэйпс или типа того. Я настоятельно попросил их приготовить что-нибудь большое и воздушное, с избытком молока. Они дали мне это. Предполагаю, что это кофе».
Он приподнял пенящуюся палочку для помешивания и театрально сгримасничал. Я не могла не рассмеяться.
Беседуя, мы просидели в кафетерии несколько часов. Обычно мне некомфортно с людьми, которых я не знаю очень хорошо. Я из тех робких девчонок, у которых наступает кризис каждый раз, когда они должны спросить у кого-то, где находится дамская комната в ресторане. Так что моя легкость с Чарли была странной. Почему-то у меня было чувство, что я могу рассказать ему обо всем. Мне нравилось то, как он мог быть таким серьезным, а затем что-то забавное увлекало его, и он подпрыгивал на сиденье, возбужденно наклонялся вперед, всё его лицо сияло. Во время одной истории он так оживился, что трижды уронил сахарницу со стола.
«Итак», — сказала я, продолжая нашу уличную беседу, — «твой дедушка своего рода гений?»
«Более или менее», — ответил он. «Он теоретик чисел. Классический безумный профессор. Невероятно выдающийся, но в буквальном смысле забывает сам себя».
«А ты раньше времени закончил высшую школу? Должно быть, ты изрядно сообразительный».
«Вот невидаль!», — возразил он, помешивая то, что осталось от кофе. «Я действительно усердно трудился, но в этом нет ничего особенного. Плюс моей дедушка действительно-предействительно хороший домашний учитель математики».
«Как насчет твоей мамы?» — спросила я.
«Мм», — он неловко пожал плечами — «она умерла несколько лет назад».
«Извини», — сказала я, понимая его реакцию. «Моя мама тоже умерла, и я ненавижу необходимость объяснять это людям. Они всегда на тебя так смотрят. Вроде как сочувственно, но в основном реально раздражающе. Словно думают, что задели открытую рану, а ты вот-вот закричишь или типа того».
«Именно так», — подтвердил он в благодарной усмешке.
«Итак, ты много времени проводишь в одиночестве» — сказала я.
«Нет» — он покачал головой. «Я провожу много времени с Бриджид и ее семьей. У меня постоянно действующее приглашение на ужин каждый вечер, что неплохо».
Он положил ноги на свободный стул за нашим столом и отклонился назад, чтобы взглянуть на меня.
«Итак», — сказал он, — «что насчет тебя? Твой папа вообще ничего не знает о Викка?»
«Он знает, что она сводит его с ума», — ответила я. «Вот его знание. Уверена, он лишь думает, что это своего рода фаза, через которую я прохожу. Лучше-Викка-чем-наркотики — что-то типа того, полагаю».
«Если ему не нравится Викка, почему он позволил тебе приехать сюда?»
«Мм… мой папа совершенно не в курсе, где я», — я созналась.
«Что это значит?» — уточнил он, его брови изогнулись.
«Это значит — я сбежала».
Ладно. Вот оно. Кто-то узнал. Я как можно безразличнее вертела свое бискотти, макая в остатки кофейной пены и гадая, собирается ли Чарли вскочить и позвать копов. Вместо этого он выдохнул и отклонился назад на красное вельветовое сиденье.
«Почему?» — спокойно спросил он.
«Много причин. Главным образом, из-за того, что со мной творилось — я видела сны об этом месте. Книга Теней моей мамы появилась из ниоткуда. Письма Сэма выпали из сломанной шкатулки. Так я написала тебе и установила контакт. Всё это происходит, словно так и должно быть».
«И, конечно, ты не могла рассказать своему папе об этом».
«Точно», — сказала я, проводя руками по волосам. «Также были другие причины…»
«Например?»
«У меня есть магические силы», — ответила я. «Они свалились на меня внезапно и отчасти свели с ума».
Он сбросил свои ноги на пол и наклонился ко мне.
«Как это может быть?» — сказал он, в его глазах светилось удивление. «Твой отец не является ведьмой, а твоя мама…» Он прервался и покачал головой. «Нда… Я осёл. Поверить не могу, что я только что это говорил. Прости».
«Всё нормально», — сказала я, успокаивающе махая руками. «Я знаю, что это дико. Отец лидера моего ковена думает, что могло быть так: когда моя мама лишила себя своих сил, они каким-то образом сконцентрировались во мне. У меня их определенно больше, чем я способна удержать. Они имеют склонность действовать сами по себе. Последним, что я совершила перед побегом, был вызов чего-то типа водного взрыва в доме лидера моего ковена. Мы совершали освобождающее заклинание, чтобы избавиться от негативных эмоций, и…»