— Вы не против, если я оденусь?
— Вы не против, если мы войдем?
— Как пожелаете. — Да она просто смеется надо мной.
— Подождите здесь, — приказывает Тиллинг высокому полицейскому и вместе с Эллис заходит в комнату. Эллис закрывает дверь, прислоняется к ней спиной и злобно таращится на меня. Тиллинг садится на стул у стола. На обеих та же одежда, что и две ночи тому назад — на Эллис — ее аргентинский наряд, на Тиллинг — длинная куртка с капюшоном. Нас всего трое, но свободного места в комнате совсем не осталось. Я открываю шкаф напротив стола, чтобы взять одежду, смущенный тем, что за мной наблюдают. Я все еще не могу двигать левой рукой, и мне приходится сесть на кровать, чтобы надеть брюки.
— Кто вас избил? — спрашивает Тиллинг.
— Я не собираюсь делать заявления в отсутствие адвоката.
— Здесь какая-то записка, — говорит Тиллинг, поднимая со стола листок бумаги. — Подписана кем-то по имени Эмили.
— Это совершенно не ваше дело, — слабо протестую я, зная, что стоит им захотеть, и они смогут даже порыться в моих вещах.
— «Вернусь в шесть, — читает Тиллинг. — Состояние стабилизировалось. Не перенапрягайтесь».
Она поднимает листок, чтобы Эллис тоже могла прочитать его. Эллис достает из кармана небольшой цифровой фотоаппарат и фотографирует записку; вспышка ослепляет меня.
— Сними также и пару его синяков, — командует Тиллинг.
Эллис направляет фотоаппарат на меня и делает еще несколько снимков. Я не в той ситуации, чтобы возражать.
— Итак, — Тиллинг кладет записку обратно на стол, — Эмили — та самая, кого мы искали? Та женщина, с которой вы изменяли Дженнифер?
— Она тут ни при чем, — сердито отвечаю я. — Я с ней недавно познакомился. Она врач, работает в Москве.
— Быстро же вы справились. У вас явно талант охмурять женщин.
— Вам что, нравится издеваться надо мной? — Я встаю с кровати, чтобы застегнуть пояс.
— Я скажу вам, что бы мне действительно понравилось, Питер, — горячо произносит Тиллинг. — Мне бы действительно понравилось, если бы вы ответили на пару вопросов. Мне бы хотелось, чтобы хотя бы раз разговор с вами не стал бы пустой тратой времени.
Ее слова застают меня врасплох.
— Разговор? Что вы имеете в виду? — уточняю я. — Разве вы не арестовываете меня?
— Может быть, — ровно отвечает она, бросив быстрый взгляд на Эллис.
— Я не понимаю.
— Есть вероятность того, что вам удастся улучшить свое положение. Но вы должны поговорить со мной. Прямо сейчас.
Трудно сдерживаться, когда у тебя неожиданно появляется надежда. Я должен быть осторожен; я хочу верить в то, что из создавшейся ситуации есть выход, а Тиллинг достаточно умна, чтобы суметь воспользоваться моей уязвимостью. Я снова опускаюсь на кровать, надеваю рубашку и пытаюсь придать себе спокойный вид.
— Вы можете задавать свои вопросы, — заявляю я. — Однако я ничего не обещаю.
Тиллинг достает из карманов диктофон и маленький блокнот, включает диктофон и ставит его на кровать между нами.
— Детективы Тиллинг и Эллис допрашивают Питера Тайлера в гостинице «Оушн Вью инн» в Монтоке, Нью-Йорк. Десятое декабря, семнадцать часов двадцать три минуты. Мистер Тайлер, вам уже зачитывали ваши права. Вы помните эти права?
— Да.
— Вы и сейчас отказываетесь от права на адвоката?
— Только на время этого допроса.
— Вы знакомы с Энтони Ромми, бывшим детективом полиции округа Уэстчестер?
— Да. Но при чем тут может быть Ромми? — Я чувствую какой-то подвох.
— Пожалуйста, просто отвечайте на мои вопросы. Когда вы в последний раз видели мистера Ромми?
— Не знаю. Может быть, месяц назад. В машине на улице возле моего дома.
— И после этого вы его не видели?
— Нет.
— Вам известно что-либо о передвижениях мистера Ромми или о его действиях за последние двадцать четыре часа?
— Нет. Он звонил мне три или четыре дня тому назад и сообщил, что находится в городе Брансуик, Огайо, где я вырос. С тех пор я ничего о нем не слышал.
Тиллинг делает пометку в блокноте: «Брансуик».
— Платили ли вы или любым другим способом поощряли кого-либо следить за передвижениями мистера Ромми или за его действиями в какой-либо момент за последние три месяца?
— Нет. Я нанимал частного детектива, чтобы он проверил досье Ромми, еще до похорон моей жены, но с тех пор — нет.
— Известно ли вам, кто бы мог желать зла мистеру Ромми?
— Да. Думаю, этого желают все, кто с ним когда-либо сталкивался, включая меня и вас. А почему вы задаете все эти вопросы о Ромми?