"Откровения о.." книга 2. Милаха. ч.2
Мелани Кобер
Глава 1
Я уж грешным делом надеялась, что в Олимпе меня будет ждать Денис. Дура, или мечтательница? Хороший вопрос, между прочим. Правильный.
Впрочем, как-то особо расстраиваться не было сил. В дороге, несмотря на ночной выезд, я практически не спала. Зато спал Башкатов – и храпел, и заваливался на меня, и характерно, так это нагло по-мужски, растопыривал колени, а мне страсть как не хотелось прижиматься к его бедру своим... Одним словом – с затёкшей спиной и шеей, измученную и злую, Зойка высадила меня у Олимпа. И если бы случилось так, что Макс тупанул и забыл о том, что в четверг, начиная с полудня должен ждать меня здесь – я бы его загрызла. Но он был на месте, несмотря даже на то, что мы подъехали только к четырём вечера.
В моей машине неуловимо витало что-то такое... Не запах, нет. Присутствие. Баба. Не объяснить по каким признакам - на уровне интуиции. Да и Макс вёл себя нетипично. И тоже – не объяснить словами как именно. Первой реакцией было психануть и загрызть-таки его. Второй – «Да и хрен с ним. Успеется...»
Дома прямо с порога набрала Медка. Не ответил. Я немного постояла, прислушиваясь к хрипам подыхающей гордости... и набрала Боярскую. Она тоже не ответила. Забавно. Зачем я это сделала вообще? Чего ожидала?
Когда было уже темно, но хрен его знает который час - потому что я к тому времени уже спала, - меня разбудил звонок от Медка. Как добрались, как дела – дежурный набор «заботы» короче. Предисловие. И только потом уже к делу:
- Денис задержится, Люд.
- На сколько?
- Да хрен его знает, оно и так, видишь, не по плану всё.
- А ты откуда узнал?
- Так созваниваемся.
- М. Ладно. Давай.
Можно было бы, конечно, привет передать, или просьбу, чтобы Денис позвонил и мне... И я даже почти сказала это, но... Но.
Лежала потом, с перебитым сном, и думала – почему? Что не дало – гордость? И так получалось, что, как ни странно – да, она родимая. А впрочем, нет – ревность. А ещё – страх. Или вина?
Очутившись дома, в этих красивых стенах, под этими высокими фигурными потолками, искупавшись в режиме массажного душа и рухнув на широченную, удобную кровать, я вдруг ужаснулась. Потерять это всё из-за какой-то животной страсти, из-за не поддающегося контролю влечения и отрубившей мозг эйфории... Глупее не придумаешь. Хотя нет, есть и глупее, а именно - моя мелькнувшая в тот вечер мыль о том, что это любовь. И поцелуй этот... чё-ё-ёрт. Чёрт! Как можно было настолько сдуреть?
Нутро горело. Это был даже не страх, а ужас неотвратимости. Я вспоминала пьяного злого Дениса, который тычет мне в нос собранные в щепоть пальцы – большой и указательный: «Ещё раз... хоть вот на столечко... И это будет однозначно считаться блядством» И себя, лопочущую: «Никогда, Денис, никогда...» Твою мать. Сказать ему всё самой? Огорошить сходу, свалить всё на Зойку? На Лёшку свалить?
И вот тут начиналось самое странное – я не могла на Лёшку. Несмотря на то, что, попадись он мне сейчас, – в рожу бы плюнула, к чёрту бы послала и... и... Не знаю, что сделала бы – грудь разрывало от злости и обиды - но мысль о том, чтобы натравить на него Дениса... Нет.
Дура ты, Кобыркова. Он тебя предал. В глаза смотрел, за руку держал. Такие слова красивые говорил. Правильные. Макдональдс, таблетка от головы... Разрезанная на животе, запачканная кровью футболка. Взгляд этот, когда я стояла под дулом... Тогда казалось – сдохнет за меня, не задумавшись ни на мгновенье. А потом предал. И сбежал-то как трус - пока нас в гостинице не было. И даже словом за все эти дни не обмолвился что Башкатов приедет. Скотина, одним словом.
А вот интересно, что бы он сделал, если бы я тогда сказала, что выбираю его?
От мысли об этом зажмурилась. Господи, спасибо, что не дал мне тогда и пикнуть! Задушил слезами и всё. И спасибо, что не дал условий для больших глупостей, ведь я – стыдно подумать – я бы не удержалась. В тот вечер – не удержалась бы, вот правда, отдалась бы ему. Тогда ведь всё казалось таким... правильным, что ли. Как будто телега, потерявшая колею, вдруг снова в неё попала. Какого чёрта, вообще? Что, ну что на меня нашло? Что я в нём нашла?
Залезла в сумку, достала фотки. Всматривалась в Лёшкино лицо и ничего не могла с собой поделать – под пластом ненависти чувствовала тепло. Да и ненависть ли? Скорее всё-таки обида. Горькая, как полынь. Но виноват-то кто? Сама. Никто меня силком не заставлял. Увидела и потекла, как сучка. Не объяснить. Просто к чёрту его и всё! Выкинуть и забыть!
Собрала все семь фотографий стопочкой, собралась было порвать... И не смогла. Сунула обратно на дно сумки – в прореху между подкладкой и уплотнителем и рухнула в постель.