— Ворон, сука, — раздался крик мужа.
Сердце сначала пропустило несколько ударов, а затем забилось с неимоверной скоростью. Первой мыслью было кинуться на помощь к Кириллу, но я быстро от неё отступилась, вспомнив его слова о том, чтобы сидела в комнате. И чем я ему помогу? Максимум, постою рядом поплачу. Прижалась к двери, тяжело дыша, и мысленно молилась о том, чтобы всё обошлось.
В следующую секунду снова услышала отдалённый голос Кирилла и паника немного отступила, ровно до того момента, пока я не услышала приближающиеся шаги. Отскочила от двери и попятилась назад, к окну, озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого. Ручка начала поворачиваться и время замерло. Передо мной, в дверном проёме появилась мужская фигура, которую я не сразу узнала. Ворон сильно изменился за эти пять лет и сейчас стал похож на типичного вышибалу из любого ночного клуба.
— Ева, на выход, — скомандовал он, кинув на меня холодный взгляд.
— Дима, что тут происходит? — заистерила я, продолжая пятиться и вжавшись в окно.
— Ева, не заставляй меня применять силу, — спокойно произнёс, игнорируя мой вопрос и делая шаг вперёд.
— Хорошо, — закивала головой, решая не спорить с этим ненормальным и двинулась на выход, вслед за амбалом.
Мы прошли в зал, где я встретилась с, понуро опустившим голову, Кириллом, который посмотрел на меня извиняющимся взглядом. Помимо нас и Ворона в комнате было ещё два таких-же лысых бугая, и кто-то ещё, кого я не видела, но чье присутствие остро ощущала. В этот момент, кресло у окна медленно начало разворачиваться и я замерла, открыв рот. Передо мной предстал молодой мужчина, на вид не больше тридцати лет, лениво закинувший одну ногу на колено. У него были чёрные волосы, небрежно уложенные на левую сторону и такие же чёрные, как смоль, глаза, прожигающие в груди дыру. На нём был одет темно-синий стильный костюм, облегающий его широкоплечую фигуру. При желании он бы смог уложить всех присутствующих в этой комнате, включая своих амбалов. От него веяло опасностью, об этом говорило всё, начиная с острых черт лица, заканчивая его расслабленной позой.
— Кирилл, что здесь происходит, — осторожно поинтересовалась, переводя взгляд на мужа.
— Да Ворон — крыса, вот что здесь происходит, — прорычал он, бросив презрительный взгляд в сторону друга.
— А ты как думал я на два года раньше положенного вышел? — огрызнулся тот в ответ. — Я тебя предупреждал, не лезь, куда не надо.
— Я вам не мешаю? — прогремел молодой человек в кресле. Его голос и выражение лица излучали абсолютное спокойствие, и только невидимые волны, которые от него исходили, говорили об обратном.
— Кто вы? Что вы хотите? — осторожно спросила его, проглотив ком в горле.
Мужчина изогнул бровь, смерив меня удивлённым взглядом, как будто я спросила какую-то очевидную вещь.
— Это Камиль Царёв, — опередил его Кирилл, бросив злобный взгляд.
Что? Нет, нет, только не это! Я много раз слышала о нём от Кира. Он же почти как Волан-де-Морт, в криминальном мире все боятся даже произносить его имя, не говоря уже о том, чтобы встречаться лично. Никто толком не знает, чем он занимается, но боятся, как огня, судя по рассказам, это ужасный человек, в котором нет ничего святого.
— Приятно познакомиться, — развёл руки в стороны, дёрнув уголками чётко очерченных губ в подобии улыбки. — А ты, я так понимаю, жена этого недоумка? Что ж, так даже интересней, — задумчиво почесал щетину, не дожидаясь ответа, со скучающим видом разглядывая меня с ног до головы.
— Не трогай её, молокосос! — процедил Кир, от чего я уставилась на него, выпучив глаза.
Кажется, алкоголь напрочь отбил у него инстинкт самосохранения, раз он позволяет себе так разговаривать с Царёвым.
— Ты бы бухать завязывал, — равнодушно ответил Камиль, вставая с кресла и двигаясь, как гепард на жертву, в нашу сторону, — Пока алкоголь тебя не убил раньше, чем я.
В следующую секунду справа от моего лица пролетает огромный кулак, который впечатывается чётко Кириллу в нос, от чего тот падает на колени.
— Это тебе за молокососа, — всё таким же невозмутимым голосом прогремел Царёв, нависая над моим мужем, как скала. — Знаешь, сначала я просто хотел посадить тебя на бабло, но теперь понимаю, что это слишком легко и скучно. Ты сломал мою игрушку, придётся позаимствовать твою.
Камиль сделал шаг в мою сторону, и мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Из последних сил собиралась выдержать этот момент с достоинством и не показать своего страха, что давалось мне не без труда, под пристальным взглядом, от которого вдоль позвоночника пробегал холод. При тусклом свете торшера можно было разглядеть, что его глаза не совсем чёрные, а тёмно-карие, цвета горького шоколада. Камиль склонил голову на бок, немного прищурив свои глаза, как у лисы, с огромными пушистыми чёрными ресницами, и с любопытством разглядывал моё лицо.