— Что-то не видел таких героев, — не удержался Мисюра. — Это их в кино и в книгах развелось много.
— Потому что не могли видеть, — уточняет Харитоненко. — Смотрели на них глазами одиночки Мисюры. Для вас, «умного», они были «дурни», зря идущие на смерть, не понимающие своего интереса. Забыли, как в производственной зоне Яновского лагеря подпольщики сожгли два цеха и за это тысяча узников с вашим участием была отправлена на смерть в Белзец? На что могли рассчитывать эти герои? На ордена и медали, на славу в кинофильмах и в книгах? А разве не были героями сто двадцать восемь безоружных могильщиков, вступившие в бой с вооруженным до зубов батальоном шуцполиции? Я уже допрашивал вас и о том, как расстреливали последних узников Яновского лагеря, ринувшихся с ножами и камнями на автоматный и ружейный огонь. Выходит, были в лагере герои, совершались подвиги.
— Им было все равно помирать. Может, даже мечтали побыстрее разделаться с муками, — возражает Мисюра.
— Снова вы о своем, — подводит итог Харитоненко. — Наверное, невозможно понять, как рождалась победа, тому, кто думал только о своем спасении за счет других.
— Каждый спасал свою жизнь, человек так устроен, — примирительно заявляет Мисюра.
— Каждый спасал свою жизнь! — с горечью повторяет Харитоненко. «Такова мораль Мисюры, его психология, отношение к жизни. Перейдем к его другу»: — В чем заключалась роль обер-вахмана Сушко во время уничтожения рава-русского гетто?
— Он был нашим начальником, контролировал, лично заходил в каждый дом. Уж этот пострелял евреев… Увидит, что медлят выходить из дома, что кто-то ковыляет, что женщина возится с ребенком, — сразу чик-чирик и готово.
Об обер-вахмане Мисюра сообщает с удовольствием все, что знает: мстит за то, что Сушко сумел сбежать в США, а тут за него отдувайся.
— Значит, в домах и при конвоировании убивали, а вы утверждали, что вместе с Прикидько выгнали всех евреев на площадь.
— Имел в виду всех, кроме убитых Сушко.
— В чем выразилась роль начальника рава-русской полиции во время уничтожения гетто?
— Я видел его только раз, а запомнился на всю жизнь. Целый день ходил с нами по гетто, искал евреев по ямам, на чердаках и в других скрытых местах. Водил нас по украинским и польским домам и, как правило, не ошибался: почти всюду находил еврейских детей.
Еще до ареста Мисюра читал во «Львовской правде», что бывший начальник рава-русской украинской полиции Осидач владеет в Филадельфии собственным домом и активно выступает в защиту прав человека на Украине. Ему бы, Мисюре, такую житуху — не так бы выступал. Интересно, как здесь запел бы этот Осидач!
— Что делали с обнаруженными детьми? — выясняет Харитоненко.
— Известное дело! Возьмет жандарм или полицай такого ребенка за ножки — и головой о стену дома. Сам начальник полиции тоже упражнялся в этом, много детишек убил.
— А вахманы убивали детей?
— Не видел. Я не убивал. Еще раз хочу заявить: действовал только по приказам и по принуждению.
— Свидетель Брович рассказал, как вы в карантине перевернули ванночку с водой, принесенную им для умирающих от жажды, и убили узника, пившего воду. Это вы тоже делали по приказу эсэсовцев?
— Не было такого. Яма с водой могла ему разве что присниться. Немцы строго следили, чтобы там не пили и не ели. Я патрулировал по карантину, видел, как умирали. И ванночки быть не могло: все домашние вещи отбирались при поступлении в лагерь.
— Значит, свидетель Брович наговаривает на вас?
— Не знаю. Сейчас каждому хочется показать себя героем, тогда героев не встречал. Может, этот Брович притащил в котелке какую-то жижу из лужи и из-за нее началась свалка. Если так получилось, я должен был навести порядок, иначе досталось бы самому. Но никогда не убивал человека за то, что он пил воду.
— А убийство старика в гетто Ленины тоже совершили по приказу эсэсовского начальства?
— Гражданин следователь, я уже объяснял, что убийство того старика получилось по глупости. Натравила проклятая баба на стариковские деньги, мы решили его маленько прижать. Старик хлипкий, вот и влипли в историю. Себя не оправдываю, но все же у нас не было намерения убивать человека. Каких только глупостей не делают в молодости…
— Одни убийства совершали по приказу, другие — по молодости и по глупости. Следствием установлено, что на свадьбе Сушко вы уже имели чин обер-вахмана. Как по-вашему, за что его получили?