— Конечно! — сдержанно отвечает Иван Тихонович. — Мы примем во внимание ваш процессуальный порядок, а вам придется считаться с нашим процессуальным порядком. Допрос будет проводиться моим помощником Николаем Николаевичем Дмитриевским с участием американских прокурора и адвоката. Не исключается перекрестный допрос. Присяги не будет. Начиная с дела Сакко и Ванцетти и кончая делом священника Чейза, присяга не препятствовала осуждению невиновных людей, так что взаимоотношения с богом оставим за пределами следствия. Согласны?
— Хотелось бы, чтобы религиозные убеждения не противопоставлялись пониманию профессионального долга. Но тут вы хозяева, — саркастически улыбнулся Нил Шерман. По его мнению, прокурору Литовченко не мешало бы быть более дипломатичным.
— Профессиональный долг не всегда согласуется с должностью, — многозначительно замечает Литовченко. — Более того, он даже лишил должности голландца Хамбермела и немало других честных юристов. Вас не пугает подобная ситуация?
— В нашей демократической стране такая ситуация просто немыслима. За этим столом я представляю Президента Соединенных Штатов Америки, — с полной серьезностью отвечает Нил Шерман.
— Тогда я спокоен за американского президента, — улыбается Иван Тихонович и берет телефонную трубку. — Мария Алексеевна, пригласите Николая Николаевича.
Литовченко перешел к своему письменному столу, как бы подчеркивая, что неофициальная часть беседы закончилась, обращается к американцам:
— Уважаемые коллеги! Сейчас вы познакомитесь с помощником прокурора области Николаем Николаевичем Дмитриевским, который будет вместе с вами работать. Он свободно говорит по-английски.
— Свидетель Кон! С участием американского прокурора Дэвида Натсона, американского адвоката Осипа Петрушовича и американского переводчика Ивана Низового вы будете допрошены по делу бывшего обер-вахмана Сушко Николая Ивановича, — объявляет прокурор Дмитриевский. — Предупреждаю об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний.
— Господа американские юристы могут не сомневаться, я буду давать правдивые показания.
Записал Николай Николаевич анкетные данные, обращается к американским коллегам:
— Может, есть вопросы по биографии свидетеля?
— У меня вопрос, — адвокат Петрушович говорит по-украински с галицийским акцентом. — Скажите, свидетель, чем вы занимались, когда русские оккупировали Галицию?
— Для меня и моих родных, как и для всего населения края, это была не оккупация, а спасение от фашистского рабства. Только отъявленные националисты и богачи, и то не все, бежали к фашистам, — сделал Кон паузу и довольно бесцеремонно взглянул на Петрушовича. — Мои родители голосовали за воссоединение с Советской Украиной, я не голосовал: по возрасту еще не имел этого счастливого права.
— У вас еще есть вопросы? — любезно выясняет прокурор Дмитриевский.
— Нет! — адвокат Петрушович не скрывает возмущения наглостью еврея, посмевшего отождествить себя с украинским населением края.
— Прошу дать показания о преступлениях обер-вахмана Сушко, — предлагает прокурор Дмитриевский Кону. — Излагая факты, следует указывать, откуда они вам известны.
— Николая Сушко, тогда еще вахмана, я узнал в июле 1942 года, когда мы, узники Чвартакова, предназначенные для обслуживания жилого района СС и полиции, были переведены в Яновский лагерь. Сушко и другие вахманы конвоировали нашу команду на работы и при возвращении в лагерь. Прежде всего хочу рассказать, за что Сушко получил чин обер-вахмана.
Рассказывает Кон, как комендант Вильгауз врезался автомашиной в строй узников и давил, пока среди трупов и крови не забуксовали колеса. А Сушко приказывал уцелевшим и раненым: «Кланяйтесь, жиды, и благодарите герра коменданта за то, что изволит шутить… Еще раз поклонитесь и тащите машину!»
Рассказал и о том, как Сушко в угоду эсэсовцам издевался над узниками, истязал, убивал. И еще рассказал, как в вашрауме Сушко надругался над девушкой.
Дмитриевский спрашивает американских коллег:
— Есть вопросы к свидетелю?
Адвокат Петрушович предлагает Кону:
— Начертите схему вашраума, укажите, где вы прятались и место, где, по вашему утверждению, было совершено изнасилование.
Начертил Кон схему, адвокат уточнил расстояние между ним и Сушко, высоту и объем бочки, за которой прятался Кон.