— Я за это! — отвечает Нил Шерман.
Дэвид Натсон провозгласил тост «за самого достойного владельца» Олвеского замка — мистера Русицкого. Станислав Петрович, поблагодарив за честь, заметил:
— Кем был бы этот владелец без Советской власти? В сорок четвертом году, после освобождения нашей местности, семнадцатилетним крестьянским парнем я вместе с отцом пошел воевать за желанную Победу. Это было мое второе рождение: я познал великую сущность свободы. Когда в бою тяжело ранили, советские врачи в третий раз возродили. Четвертое рождение дал мне институт прикладного и декоративного искусства. Не будь всего этого, и сегодня крутил бы хвосты быкам, к тому же панским.
После кофе Николай Николаевич и Нил Шерман вышли на замковый двор.
— Мне очень приятно было с вами работать, — пожал руку советскому коллеге Нил Шерман.
— И я рад нашему знакомству, — искренне ответил Николай Николаевич. — Очень хочется, чтобы мы ни в чем не разочаровали друг друга.
— Понимаю. Поэтому сегодня не хочется говорить о судьбе нашей миссии.
— Вы не верите в ее успех?
— Я верю в успех, иначе бы не принял на себя этой роли. Однако политика есть политика, трудно предвидеть все ее повороты.
— При всякой политике преступление остается преступлением, особенно когда идет речь об убийствах многих тысяч людей.
— Нередко убийцы миллионов ходят в героях, — замечает Шерман.
— К сожалению, — соглашается Николай Николаевич. — Но в Нюрнберге наши страны сообща судили фашистских убийц за небывалые преступления, обезлюдившие многие страны. И тогда не всем политикам хотелось открыто называть белое белым, а черное черным. Однако народы имеют право и должны знать правду. А ведь преступления Сушко, Осидача и Деркача — это правда?
— Это правда! — твердо заявляет Шерман. — И, по моему глубокому убеждению, независимо от политики и взаимоотношений наших правительств такие убийцы должны быть сурово покараны. А будут ли покараны, будут ли выданы вашей стране, не знаю. Сделаю все возможное, чтобы нацистским преступникам не было жизни на американской земле. Однако прочтите эту газету.
Откланявшись, Нил Шерман ушел в замок, Николай Николаевич читает статью «Кто вы, мистер Петрушович?» Пробежал первые строчки, заинтересовался. Оказывается, Петрушович — уроженец Соединенных Штатов. Возможно, родители с Западной Украины? Так и думал: Петрушович не только адвокат нацистских преступников, он их единомышленник. Автор открытого письма к Петрушовичу, начиная с предвоенных лет, прослеживает неприглядный послужной список американского юриста:
«Помните сентябрь 1937 года, Кливленд, съезд Организации украинской молодежи? Конечно, помните. Ведь вы, тогда молодой адвокат из Нью-Йорка, претендовали на пост председателя этой организации. На съезде вы восхваляли фашизм, восторгались Гитлером и Муссолини. Может, не знали, какую политику они проводят? Знали, потому что во многих американских газетах писалось об антисемитских гонениях в фашистской Германии. А вы продолжали действовать с упорством фанатика. Помните свое выступление 1 июля 1938 года в Бельведере? Вы тогда заявили: «Гитлер призывает молодежь организовываться. Мы, украинские националисты, также призываем молодежь организовываться». Опять: «Мы и Гитлер»!
В 1941 году ФБР обнаружило у вашего брата склад оружия, имелись данные, что он немецкий агент. Вы его защищали в суде не только как адвокат — как единомышленник.
Вспомните свое выступление 23 ноября 1941 года в «Сентрал Плейс Нью-Йорк сити» на праздновании пятнадцатилетия общества «Днестр». Вы не могли его забыть, потому что были главным оратором и тоустмастером. Ваши антисемитские выпады шокировали многих присутствующих. Украинская общественность города вас осудила, после этого не все с вами здоровались.
Мучает ли вас совесть теперь, после выполнения фашистами своей изуверской программы — уничтожения шести миллионов евреев Европы? Вряд ли. Друзья у вас остались прежние. В 1971 году вы были избраны заместителем председателя «Комитета объединенных американо-украинских организаций», являющегося отделом УККА — «Украинского конгрессового комитета Америки». В 1974 году вы вошли в оргкомитет «Недели порабощенных народов», в 1976 году — в совет УККА, с 1978 года вы — казначей Украинского института Америки. Как адвокат, казначей и один из сподвижников президента УККА Льва Добрянского внесли свою лепту в «фонд защиты» бывших гитлеровцев из украинских националистов. А ведь знаете, что их руки по локоть в крови украинцев и евреев Галиции. Вы дружите с убийцами, для вас они — «жертвы Советов». И как не дружить, ведь убийцы исповедовали идеологию, насаждаемую вами многие годы. В вашей компании немало таких идеологов. Хотя бы Антон Драган, многолетний сотрудник и бывший редактор «Свободы», на страницах которой вам не раз отводилось видное место. В годы войны Драган с благословения гестапо редактировал в Берлине нацистскую газетку «Украинец», разжигавшую антисемитские страсти. Тогда он еще жил под своим именем — Андрей, под своей фамилией— Луцив. Что ж, времена изменились, Луцив стал Драганом и, прибыв в США, подключился к «Свободе». Вы тоже в своих выступлениях больше не восхваляете Гитлера, стали «демократом» и защитником «угнетенных народов».