— Аба Ефимович, какова судьба ваших товарищей, бежавших вместе с вами из лагеря?
— Погибли в боях. И командир отряда Бобров, и командир разведчиков Тимошенко, и Храмов. Погибли как герои. Кто с честью прошел лагерные испытания, тех потом уже ничто не могло сломить. Вот, к примеру, Храмов, который в лагере, казалось, совсем потерял веру в себя. Весной сорок второго в бараках поселка Барань разместился на отдых потрепанный под Москвой батальон вермахта. Поселковые ребята сообщили об этом, мы с Бобровым разработали план операции. Ночью с обеих сторон подожгли один из бараков. Когда поджигали второй, началась перестрелка. Гитлеровцы через окна выскакивали из пламени и попадали под наш огонь. Но и мы понесли потери, враги захватили раненого Федора Храмова. Наш разведчик сообщил, что Храмова содержат в участке полиции, допрашивают о партизанских базах, пытают. Мы решили отбить Храмова, но опоздали. На стене камеры осталась запись: «Никого не выдал. Убыл навечно 19 апреля 1942 года. Прощай, Родина!» Сколько буду жить, не забуду послание Федора Храмова в вечность.
Глава четвертая
1
На повестке дня Травники — допрос Мисюры о поступлении в школу охранных войск СС и обучении в этой школе. Еще в войну Харитоненко исходил вдоль и поперек треугольник Хелм — Травники — Майданек, примыкавший к Билгорайским лесам. От села к селу тянулись болота и убогие пашни. Редкие дымки обозначали винокурни, сахарные заводики, лесопильни и мельницы. Предвоенная Люблинщина была краем нищеты и отсталости. Крестьянский труд приносил жалкие гроши, дробились наделы. В местечках людей душила безработица.
Когда гитлеровцы захватили Польшу, Люблинщина стала одной из баз осуществления их дьявольских планов ликвидации целых народов. Фабрики смерти Майданек, Белзец, Хелмский лагерь военнопленных ежедневно пожирали тысячи жизней. Обреченные доставлялись сюда со всей Польши, Украины, из других захваченных стран.
Для создания «жизненного пространства» требовался и персопал фабрик смерти — палачи и надсмотрщики. Мастера назначались из «арийцев», подмастерья и чернорабочие — из предателей. Для их обучения в Травниках, недалеко от города Хелма, была создана школа охранных войск СС.
От довоенного местечка не осталось ни домов, ни жителей, эсэсовские Травники состояли из казарм, плаца, вытоптанного бесконечными строевыми занятиями, и учебного концлагеря — площади, окруженной заборами, колючей проволокой, сторожевыми вышками.
Терзаемая гитлеровцами Люблинщина жила и боролась. В Билгорайских лесах в 1943 году сражались с захватчиками польские партизаны Зигмунда Стахурского, вскоре вошедшие в первый батальон Гвардии Людовой. Вслед за ним сформировался второй батальон, а через несколько месяцев воевала с фашистами Первая бригада Земли Люблинской.
Гитлер пытался превратить Люблинщину в огромный концерн смерти, поляки превратили этот край в базу возрождения народного государства.
У Гвардии Людовой в Билгорайских лесах были надежные друзья и союзники. Здесь, в тылу фашистских войск, действовали советские партизаны полковника Шангина — совершали налеты на железнодорожные станции, пускали под откос эшелоны, на шоссейных дорогах Грубешов — Новоград-Волынский и Хелм — Замостье уничтожали вражеские автоколонны.