Жил у Марии Струниной и не мог смотреть ей в глаза. Может, вахманы, с которыми учился в одном взводе, вешали его родителей в то самое время, когда он расстреливал евреев в Ленчне или Дрогобыче. Знал Штернштейнов: родители с ними дружили. Папа погиб за друзей, а он тогда в Ленчне убил старика. Просто так, за золото, которого не было. Много после этого прикончил евреев. А Мария расспрашивает, как страдал в лагере, пересказывает соседям. Прямо при нем! Решил из Одессы уматываться: газеты сообщали о судах над предателями. Было о чем подумать: во многих местах наследил. Надо было как-то спасаться. Решил взять имя покойного Жоры: к счастью, Мария сберегла все документы семьи, и в другом городе он вполне мог сойти за брата. Для жительства выбрал Ростов.
Приехал туда — одни развалины. Восстанавливаются жилые дома, заводы и фабрики, всюду не хватает рабочих. Долго не думал, пошел на «Сельмаш». Инспектору отдела кадров Булычевой рассказал, как геройски сражался за родную Одессу, как раненным попал в плен, нечеловечески мучился в Хелмском лагере, бежал, снова был схвачен фашистами, сдыхал в Бухенвальде. Сочувственно отнеслась Булычева, дала место в заводском общежитии и работу полегче — в ОРСе.
Вскоре получил грузовик «ЗИС». Ездит с грузчиком Костей, быстро нашли общий язык. В городе голодно, а друзья живут припеваючи. Кому привезут топливо, кому мебель, кого-то перевезут на квартиру — идут левые, деньги. И всегда не хватает: любит швыряться десятками, показать свой широкий характер. Подойдет, бывало, к гастроному — навстречу размалеванная особа:
— Возьмем на троих?
— Фи, леди, это неприлично, — стыдит Сергей. — Лучше соорудим на двоих, фирма берет расходы на свой счет.
Купит водку и ведет леди в пивную. Дальнейшие события — по хорошо отработанной схеме. Были и другие расходы, необходимые для культурного отдыха.
Помозговав с Костей, нашли еще одип источник дохода — повадились у начальника ОРСа Ивана Петровича Елисеева «организовывать» хлеб. Начальник оказался лопухом… По карточкам рабочему дают восемьсот граммов, иждивенцу — четыреста, на рынке же буханка — сотня рубликов, а Иван Петрович перевозит хлеб и ушами хлопает. А они что ни день тащат буханку, иногда две. Привезет Иван Петрович хлеб, выдает точно по весу, результат — недостача. Решил он, что на хлебопекарне обвешивают. Проверил весы, разругался с кладовщиком.
Сделали тогда перерыв, чтобы лопух успокоился. Две недели у Елисеева был полный порядок, все сходилось тютелька в тютельку. После этого снова начались недостачи: то не хватает буханки, то двух, то трех. Начальник таки допер, где зарыта собака. При очередном получении, когда взвешивали хлеб, незаметно пересчитал буханки. Приехали в ОРС — снова пересчитал, недостает двух буханок. Позвонил в милицию, пропажу нашли в кабине, за спинкой сидения. Началось следствие. Все взял на себя, не стал топить друга. В следственном изоляторе умные люди объяснили: за групповое хищение положено больше. Суд учел военные подвиги, тяжелое боевое ранение и назначил полтора года лишения свободы. Приговору обрадовался: самое главное — следствием и судом установлено, что он есть Георгий Лясгутин.
Прибыв в исправительно-трудовую колонию, с удовольствием осмотрел жилой барак, поел в столовой, с интересом зашел в библиотеку и клуб. С меньшим интересом поработал в производственной зоне. Вечером делится впечатлениями:
— Мальчики, это же дом отдыха, санаторий!
Жора Свистун, вор-рецидивист, не согласился:
— Это, молодой человек, нормальные условия совершенно рядовой исправительно-трудовой колонии. Помнится, до» войны было значительно лучше: отпускали на выходной домой, имелись семейные камеры, в воскресенье к обеду давали компот. Теперь объясните, чем же, собственно говоря, вы так восхищаетесь?
— В фашистском плену я сидел в Хелмском лагере военнопленных и в Бухенвальде. После ихней баланды здешняя столовая — шикарный ресторан.
— Надо смотреть в корень, сеньор! — укоряет Жорка Свистун. — Мы с вами — советские граждане и живем в социалистическом обществе. К тому же следует учитывать огромную работу, проводимую компетентными органами по перевоспитанию правонарушителей.