— Вы видите в Гитлере шакала, успешно подбиравшего идейные объедки с коммунистического стола? — не соглашается Данута. Сказанное Меснером представляется не соответствующим выстраданному.
Внимательно взглянув на Дануту, Меснер продолжает, будто не слышал вопроса.
— Помнится, Ленин назвал Версальский мир зверским, подлым, грабительским. И действительно, Германия лишилась части своей территории, огромные контрибуции вызвали в истощенной войной стране инфляцию, массовую безработицу, нищету, голод. Мы, немецкие коммунисты, призывали к совместной с трудящимися других государств классовой борьбе против империалистического грабежа, и многие за нами пошли. Наши успехи не принесли и не могли принести коренных изменений: власть оставалась в руках буржуазии. Кратковременный подъем сменился всеобщим экономическим кризисом, низвергнувшим тружеников в еще более ужасный круг бедствий. И тогда Гитлер предложил свой путь: сбросить оковы Версаля не когда-то, а в обозримое время, не совместной борьбой с трудящимися других стран, от которой не было реальных результатов, а волей и силой немцев. Вроде бы повторяя нас, он призвал немцев к борьбе за социализм. Не такой, какой строился в Советском Союзе, а свой — национальный, немецкий. И были для этого благоприятные условия. Немецкого бауэра не привлекали колхозы, они его отпугивали. Немало немецких рабочих под влиянием буржуазной прессы не видели преимуществ в социалистическом строе все еще бедной страны Ленина. Предлагаемый же Гитлером путь выглядел весьма реальным, стоит лишь проявить надлежащее трудолюбие и талант. И многие немцы поверили Гитлеру, последовали за ним. И как было не поверить ему, когда безработные получали работу. Какую — не имело значения, главное, что она оплачивалась, открывала какие-то перспективы. Набрав силу, Германия вернула отнятые у нее земли. Затем многих увлекли миражи жизненного пространства, они уверовали, что немцы станут хозяевами вселенной. Не претендую на непогрешимость, просто исходя из своих наблюдений, рассказываю, как немец стал гитлеровцем. Когда я страдал в Бухенвальде, мой брат достиг чина штурмфюрера эсэсовских войск. Так было. Как будет? Не знаю, но старая гвардия Гитлера уже не скрывает прошлого. Триста тысяч бывших эсэсовцев имеют свою легальную организацию ХИАГ — «Сообщество взаимопомощи солдат бывших войск СС» и свой журнал «Дер фрайвиллиге». Вдумайтесь в название — «Доброволец»! Мол, они эсэсовцы по призванию и этим гордятся. Свыше двух миллионов насчитывает «Союз изгнанных», большинство родилось уже в ФРГ. Если это движение стало столь Массовым, есть над чем призадуматься. В известной мере успех движения обеспечили деньги и влияние правящих сил ФРГ, демагогический и организаторский опыт гитлеровцев, руководящих «Союзом». Однако наивно было бы сводить только к этому причины успеха. Неонацистская и реваншистская пропаганда охотно воспринимается: много западных немцев верят тому, что социализм и сама ГДР искусственно созданы «советскими оккупантами». Хотят этому верить, ибо трудно смириться с разделением еще недавно единой немецкой родины, существовавшей в других границах. В этом «Союзе» не только «изгнанные» — родители и их дети, немало других. Наверное, не только из-за мечты о реванше. Тридцать процентов трудоспособной молодежи — безработные, неонацисты кружат им головы: «Гитлер дал работу всем немцам, а вот что дала демократия!» Манят былой славой рейха, величием фюрера. Так рождаются все новые «изгнанные».
— Неужто из их памяти выпало, как очищали от нас наши земли, как сжигали в печах Освенцима, Треблинки, Майдапека… — не может скрыть возмущения Данута.
— Удивляешься, почему их не мучит совесть? — насмешливо замечает Якоб.
— Руководители «Союза» — это лишь то, что лежит на поверхности демократии нашей республики, созданной на развалинах империи Гитлера. Подлинные властелины Германии, оправданные западными судьями, и властелины других западных стран боялись не поверженных 1итлеровцев, и антигитлеровских настроений. Прошли немногие годы после создания ФРГ, и канцлер Аденауэр призвал «покончить с вынюхиванием нацистов», многозначительно при этом заметив: «Поверьте мне, если начать это дело, то не известно, где остановишься». Вот почему за годы существования нашей республики велось следствие на 87 765 палачей из СС, СД, гестапо и вермахта, а осудили 6456. И те находились в заключении недолгое время. Куда же делись нацисты? Многие из них вошли в правительственный аппарат. Гитлеровские дипломаты, полицейские, судьи составили костяк соответствующих служб ФРГ. Укрепился государственный строй — на смену пришли не столь одиозные лица. И они чтят своих учителей: свыше трехсот пятидесяти тысяч бывших нацистов и родственников погибших головорезов получают высокие пенсии.