Но это и эмоциональное желание. Я бы хотела, чтобы он обнял меня и утешил, чтобы я забыла о последних днях.
Боже, как же я его люблю. Это так несправедливо.
― Привет, ― говорю я, подходя к нему. ― Что ты здесь делаешь?
― Роуг сказал мне, что ты хочешь меня о чем-то спросить.
Вот предатель. Я знала, что он расскажет Рису о нашем разговоре, но не думала, что так быстро.
― И я хотел тебя увидеть.
Чистая честность звучит в его голосе, когда он поднимает руку, чтобы откинуть прядь волос с моего лица, но не успевает подумать об этом. Его рука опускается и сжимается в кулак, как будто ему приходится прилагать физические усилия, чтобы сдержать себя от прикосновения ко мне.
― Девлин отчислился.
У него отвисает челюсть.
― Я слышал, ― говорит он, не добавляя уточнений к ответу.
― Ты имеешь к этому какое-то отношение?
― Да.
Я на мгновение опешила от его ответа. Я наполовину ожидала, что он будет отрицать это.
― О, я не думала, что ты ответишь мне честно.
― Я сказал тебе, что больше ничего не буду от тебя скрывать.
Я сглатываю, чувствуя тяжесть в горле, и думаю, о чем еще я хочу его спросить.
― Ты причинил ему боль?
Его голос звучит непреклонно, когда он отвечает.
― Да.
― Сильно?
― Да.
― Я хочу знать, как именно?
― Нет.
На каждый вопрос он отвечает безэмоционально и по существу, как будто я спрашиваю его о том, любит он капусту или нет, а не о том, сделал ли он кому-то больно.
― Почему ты это сделал? Потому что он раскрыл твой секрет?
― Нет, ― отвечает он, на этот раз сквозь стиснутые зубы. ― Я должен был разобраться с ним давным-давно. Это еще одна моя ошибка: я позволил ему устроиться так удобно, что он почувствовал себя достаточно безопасно, чтобы наложить на тебя руки. Теперь он больше никогда к тебе не прикоснется.
У меня в животе все перевернулось при мысли о том, что Рис, вероятно, сделал с ним. Я сомневаюсь, что он дал ему пощечину и отправил в путь. Но он прав, я не хочу знать, что он с ним сделал. Вот только...
― Он жив?
Мой интерес вызван исключительно Рисом. Я вспоминаю слова Феникса в доме Девлина. Я не хочу, чтобы Рис кого-то убивал, особенно не из-за меня.
― Да.
Я киваю и отворачиваюсь, начиная собирать свои вещи.
― Ты уже готова простить меня?
Я насмехаюсь.
― Нет.
Он кладет руку мне на плечо, впервые за неделю прикасаясь ко мне своими руками. Искра электричества проходит через меня при этом прикосновении и превращается в жидкое тепло, которое скапливается в моем животе.
Если он тоже это чувствует, то никак не комментирует.
Он поворачивает меня так, чтобы я стояла к нему лицом.
― Почему нет?
Это первый раз, когда он задает следующий вопрос и не уходит сразу после того, как спрашивает, готова ли я его простить.
― Мы ходим по кругу, и я не могу продолжать этот разговор. ― Я говорю с разочарованным вздохом: ― Я не собираюсь прощать тебя за то, что ты сделал.
― Ну же, Сильвер. Должно же быть что-то, что я могу сделать.
Я не знаю, почему он не может понять, что то, что он сделал, непростительно в моих глазах.
― Нет. Ты не только заключил пари, что можешь трахнуть меня, но и сделал это за деньги. ― Я выплюнула. ― Девлин рассказал мне и об этом.
Его глаза опасно потемнели от моих слов.
― У меня еще есть время, чтобы убить его.
― Прекрати, ― говорю я, нахмурив брови. ― Тебе даже не нужны деньги, ты и так достаточно богат. Это была чистая жадность? Поэтому ты это сделал? ― спрашиваю я, насмехаясь над ним.
Но за моим легкомысленным тоном скрывается настоящая потребность узнать, понять, почему он так поступил. Понять, как мало я для него значу.
В его взгляде проскальзывает злость, он смотрит на меня, его челюсть яростно работает.
― Я трахал тебя не из-за денег.
Я с отвращением качаю головой, но от этого еще больше разочаровываюсь.
― Ты снова врешь.
― Я отдал эти деньги, Сильвер. ― Его голос пронзает меня, как удар хлыста, и я застываю на месте. ― Задолго до того, как ты узнала об этом пари. В тот же день, когда Девлин передал их мне.
Я несколько раз моргаю от удивления. Это последнее, что я ожидала от него услышать.
― Кому ты их отдал?
― Молодежному футбольному клубу для девочек в Лондоне.
Мое сердце вздрагивает, и мне хочется плакать.
― Почему ты это сделал?
― Я вспомнил, что мы говорили о недостатке возможностей у девочек, когда речь идет о футболе, и что для тебя это очень важно. Мне показалось, что это правильный поступок с деньгами, которые мне все равно никогда не были нужны.
Я склоняю голову, и слеза пробивается сквозь веки и падает на щеку. Он протягивает руку, чтобы наклонить мой подбородок к себе, и большим пальцем другой руки смахивает слезу.
― Пожалуйста, не плачь, ― шепчет он, его красивый голос хриплый. ― Меня убивает, когда ты плачешь.
― Я хочу верить тебе, хочу. Я просто не знаю, смогу ли я когда-нибудь это сделать.
Большим пальцем руки, лежащей на моем подбородке, он проводит по моей коже успокаивающие круги.
― Ты для меня все, Тайер. Единственная вещь, которая имеет значение. Если слова не помогают, что я могу сделать?
― Ничего, ― говорю я, вырывая подбородок из его рук. ― Только если ты не сможешь повернуть время вспять и вернуть нас к тому времени, когда ты заключил пари. Посмотрим, погнался бы ты за мной, если бы не соревнование с твоими друзьями.
― Я не могу этого сделать, но поверь мне, если бы я мог, я бы сделал это. Я бы вернулся в прошлое и ударил бы Девлина по лицу, но я бы все равно хотел тебя. Я бы все равно пришел бы за тобой. ― Он собственнически гладит меня по затылку. ― Я бы все равно полюбил тебя. Это всегда было неизбежно.
Мои глаза переходят на него, и мой желудок сжимается.
― Я же просила тебя не говорить мне таких слов.
Внутри меня бушует вихрь хаоса и смятения. Когда мы встречались и я чувствовала, что начинаю влюбляться в него, я мечтала услышать от него эти слова. Быть той, кто сумеет достучаться до него и ослабить его бдительность. Быть той, кто заставит его рискнуть полюбить кого-то, когда он отчаянно этого не хотел.
Так горько, что теперь это реальность. С одной стороны, я люблю его. От всего сердца люблю этого человека, так, что это граничит с безумием. Я хочу, чтобы мы вместе устремились в закат и жили долго и счастливо.
С другой стороны, как узнать, что все это правда, а не очередная уловка для какой-то цели или игры, о которой я еще не знаю? Поверю ли я ему? Сделать ли мне шаг навстречу и довериться ему?
Я разрываюсь между головой и сердцем, я застряла в тупике с двумя ясными путями вперед и не знаю, какой из них выбрать.
― Как я уже сказал, я больше ничего от тебя не скрываю. ― Говорит он: ― Ты мне веришь?
― Не знаю, ― признаюсь я.
Его рука соскальзывает с моего затылка и нежно сжимает мою челюсть.
― Может быть, ты не готова услышать это, но я все равно скажу тебе. ― Он делает паузу, а затем добавляет: ― Однажды я женюсь на тебе. Я буду встречаться с тобой, а потом стану твоим мужем. Это будет позже, чем я хотел бы, потому что я знаю, что ты заставишь меня ждать, но однажды я встану на одно колено перед всеми твоими друзьями и семьей и поклянусь, что буду любить тебя до самой смерти, и я буду говорить правду. Мы уже десятки раз лгали друг другу, Сильвер, но послушай меня ― без меня у тебя нет будущего. Я буду повторять это столько раз, сколько потребуется, чтобы ты мне поверила, и я буду ждать столько, сколько потребуется, чтобы ты вернулась ко мне.