— Интересно, что в ее завещании, — вслух сказала Франческа.
Это было в первый раз, когда Уинтер услышала, как Франческа говорила что-то настолько бестактное. Уинтер и ее мать усмехнулись. Даже у ее брата хватило такта взглянуть с тревогой на жену.
Франческа опустила голову.
— Прошу прощения, Мелинда, Я не знаю, что на меня нашло.
Но Уинтер знала. Франческа надеялась, что тетя Хелен оставила Кори большое наследство, но их тетя никогда особенно его не жаловала.
— Я, например, буду скучать по старой карге, — заявил отец.
— Грегори! — воскликнула мать.
Отец пожал плечами и отхлебнул немного темной жидкости из своего хрустального стакана.
— Что? Знаешь, Хелен всегда думала, что я недостаточно хорош для тебя. Я ведь из рабочего класса, а вы обе из высшего общества.
— Это все в прошлом, — ответила мать. — Посмотри, где ты сейчас.
— Ты права, — неохотно согласился отец.
— Я посмотрю, как там ужин.
Когда мать ушла, Кори, не теряя времени, направился к Уинтер.
— Чем ты занимался последние несколько месяцев, гном?
Он любил дразнить ее из-за ее маленького роста.
— Ты бы знал, если бы следил за моим блогом, — ответила Уинтер и отошла к барной стойке, расположенной в дальнем конце комнаты.
Она налила себе бурбона, который привыкла пить в штате Кентукки.
— Разве это не слишком крепкий аперитив? — спросила Франческа, изогнув и так чересчур изогнутую бровь.
— Мне двадцать семь лет. Мне не требуется, чтобы ты или кто-то еще контролировал то, что я пью.
— Ну, извини меня, — выдохнула Франческа.
— Извиняю.
Между Уинтер и ее невесткой не было симпатии. Она знала Франческу с тех пор, как они были подростками, и в старшей школе она была такой же высокомерной, как и сейчас. Тогда Уинтер разбила новенький «порше» отца, и родители забрали ее из частной школы и отправили в государственную. Они думали, что накажут Уинтер таким образом, но вместо этого она познакомилась с пятью невероятными девушками, которые стали ее лучшими подругами.
— Не злись, — сказал Кори. — Фрэнни, вероятно, волновалась, что у тебя могла развиться привычка пить или что-то в этом роде. Не многие женщины пьют бурбон.
Уинтер перевела взгляд на Кори.
— Ну да.
Кори выглядел так, словно был готов что-то ответить, но в этот момент мать сообщила, что ужин готов. Уинтер была благодарна за то, что их прервали. Она последовала за матерью по коридору в изысканно украшенную столовую со старинной французской мебелью, где они сели за обед из четырех блюд.
— Я рад, что ты вернулась, Уинтер, — сказал отец, как только было подано первое блюдо — гаспачо. — Потому что пора поговорить о твоем возвращении в «Баррингтон Инвестментс».
«Ну вот, опять», — подумала Уинтер, стараясь не закатывать глаза. Она знала, что отец не был сторонником ее ухода из компании, но надеялась, что со временем он примет ее решение. Видимо, она ошиблась.
— Я очень счастлива, что могу вести свой блог о путешествиях.
— Блог, который не приносит тебе денег, — горячо возразил он.
— Да, это так, — ответила Уинтер.
Она зарабатывала не те деньги, которые хотела бы, но с большим количеством подписчиков ее заработок должен был увеличиться.
— Мы больше не будем субсидировать это хобби, — кратко заявил отец.
Глаза Уинтер метнулись от суповой тарелки к его лицу.
— Что?
— Ты хорошо слышишь, — ответил отец, и она увидела ухмылку на лице своего брата. — Тебе давно пора вернуться в фирму и работать со мной и твоим братом.
— Не могу поверить, что ты серьезно об этом говоришь, — сказала Уинтер. — Ты даже не мог переждать похороны?
— Отсрочка не изменит моего мнения.
— Мама!
Она повернулась к матери, ища помощи, но Мелинда опустила голову, словно искала что-то в тарелке.
— Либо ты вернешься в «Баррингтон Инвестментс» в отдел маркетинга, либо ты останешься без денег. Семья больше не будет поддерживать тебя в твоих странствиях по всему миру.
Уинтер знала, что родители никогда не понимали ее потребности в свободе и ее страсти к путешествиям и изучению новых культур. Вытерев рот салфеткой, она тихо встала из-за стола и направилась к двери.
— Ты мне ничего не ответишь? — крикнул отец.
Уинтер повернулась к нему лицом.
— Я ухожу — вот мой ответ. Ты не заставишь меня жить по-твоему угрозами или шантажом, папа. Я знаю, как я хочу жить, и в мои планы не входит сидеть за столом и перекладывать бумаги.
— Уинтер, я тебя предупреждаю… — Отец стукнул кулаком по столу, отчего посуда на столе подпрыгнула.