Вика зашла в квартиру:
— Я дома! — сказала она и увидела полумрак — А что электричества нет? — спросила она, увидев свечи.
— Нет, есть. Это романтический ужин — сказал Максим, подводя ее к столику — Кстати, можешь не бояться, я приколотил полку, теперь не отвалится и из вас никто больше не пострадает.
— Спасибо. Если ты думаешь, что сможешь вернуть меня этим, ты зря старался. Я не буду с тобой ужинать — отрезала Вика — Максим уже спит?
— Да, спит. Вика, пожалуйста, один ужин или ты боишься? — спрашивал ее Максим, увидев ее взволнованный вид.
— Я ничего не боюсь — сказала девушка и показав свою храбрость села за стол.
Максим налил в бокалы вина:
— Выпьем за нашу встречу! — сказал он, и хотел было чокнуться с бокалом Вики, но девушка уже опустошила бокал — Знаешь, мне сейчас вспомнилась наша встреча в ресторане, когда мы не знали, друг о друге. Ты помнишь?
Максим осторожно дотронулся до ее руки, глядя в ее зеленые, как изумруды глаза.
— Нет. Я ничего не помню. Я все забыла — сказала холодно Вика, снова ему солгав и убрала свою руку.
— А ты помнишь, как мы также проводили с тобой вечера, пили вино, ели пиццу, дурачились подушками? — не отставал от нее Максим, возвращая ей былые воспоминания.
— Нет. Перестань! Неужели ты не видишь, как у меня все клокочет внутри? — вдруг сказала Виктория, повышая голос, чувствуя, что эти воспоминания все ближе и ближе возвращаются к ее памяти. Она ужасно злилась, нервничала — Я же тебя ненавижу! Я тебя презираю! Да мне за одним столом с тобой противно сидеть. Как ты это не поймешь?
Она выскочила из-за стола, чтобы не сорваться. Отвернувшись от него, слезы потекли по ее щекам. Хорошо, что при свете свечей он не видел ее слез.
Максим был в отчаянии. Ему было ужасно тяжело, осознавать то, чтобы он не делал, все было зря. Мужчина не выдержал и глядя на эту хрупкую девушку, которая смотрит сейчас в задумчивости в окно, он решил использовать последний шанс.
Выскочив из-за стола он подошел к ней и обхватив ее за плечи, опустил голову ей на плечо:
— Вика! Вика! Ну не было у меня ничего с ней. Не было! — уже срывался на крик мучительно Максим.
— Тише! Ребенка разбудишь. Макс, я не верю тебе. Не верю и не поверю никогда — говорила все также холодно Вика, вспоминая причиненные обиды.
— Вик, ну дай мне один шанс — повернув к себе сказал Максим — Давай, начнем все сначала, я прошу тебя. Ты, я и Максимка мы будем прекрасно вместе жить. Мне все равно, что он не мой сын, но я буду любить его как своего. Вика, я люблю тебя. Люблю! — говорил он, не переставая и покрывал ее лицо и шейку жаркими, горячими поцелуями.
— Хватит! — оттолкнула его она — Как мы будем жить втроем если я тебя ненавижу.
— Ну и что. Раньше ведь любила, ведь говорят же от ненависти до любви один шаг — смотрел он с мольбой в ее глаза.
— Но не в нашем случае. Макс, я не хочу больше страдать и плакать из-за тебя в подушку. Я устала от этого. Оставь меня и Максима в покое! — слезно просила она, глядя в серый омут его глаз.
— Что? Но почему? Что плохого в нашем общении? — удивился Максим. Слова Вики, задели его за живое.
— Я не хочу, чтобы ты приходил сюда и виделся с моим сыном. Я не хочу, чтобы он страдал также, как когда-то страдала я из-за тебя. Я не позволю тебе этого. Ты мне сломал жизнь, а Максику я не позволю тебе этого сделать. Он же к тебе привыкает, я это вижу. Ты побудешь с нами, а потом помашешь ручкой и все, а мне что делать? Ребенку слезы утирать? — говорила Вика решительно. В тот момент, она собрала все силы и была решительна, как никогда — Максим, уходи! Исчезни из нашей жизни. Я с тобой все равно не буду, не надейся. Даже если ты мне с неба луну достанешь, все равно с тобой не буду. Никогда! Я не верю тебе. Уходи!
Что-то надломилось в душе Максима. Рухнула маленькая последняя надежда, которую он лелеял. Не чувствуя ног под собой, он направился измученный разговором и словами Виктории к выходу.
— А как быть с тем, что мы договорились завтра с ним поехать на пляж? — спросил он печально возле выхода.
— Об этом не беспокойся. Я скажу ему, что тебя вызвали на работу, в командировку на неделю. За неделю он забудет о твоем существовании — сказала Вика, не чувствуя угрызения совести, что разлучает сына с отцом — Так будет всем лучше.
— Как у тебя все просто. Одного — на Северный полюс, меня — в командировку. Все пристроены — горько усмехнувшись, сказал Максим — Прощай, Вика! — взглянул он еще раз на нее на прощание.