Через час после отбытия поезда к нему заглянула проводница и улыбнулась.
— Если чего желаете, то могу принести. Про чай я помню. Сейчас я сменилась и могу немного с вами посидеть.
— Просто принесите чай. Остальное у меня всё с собой, улыбнулся он в ответ, выставляя на стол торт, конфеты, пирожное.
Анна, так звали проводницу, сладкого съела всего маленький кусочек. Она с интересом слушала рассказы капитана, иногда что-то спрашивала.
— А после одной спецоперации меня наградили краповым беретом и краповыми сапогами. Для спецназовца — это большая честь, — вещал Александр, раскрывшей от удивления рот девушке.
Идиллию прервал старичок в пиджаке с огромным количеством наград.
— Вот вы где, Анечка! Я вас искал. Хотел поблагодарить за помощь. У нас тут герой! Как вас звать молодой человек?
— Александр, — немного смущённо подал руку Трензель.
— Капитан, а я вот войну закончил майором в спецподразделении, — сказал Тюляпин, устраиваясь по приглашению хозяина купе на его полке. — Майор в отставке Тюляпин Аркадий Иванович.
— Капитан Трензель Александр Александрович.
— Ой, а расскажите и вы, что-нибудь о войне! — попросила Анна заслуженного ветерана Великой Отечественной войны.
— Под коньячок оно бы хорошо было рассказать, — усмехнулся он, — но раз у вас нельзя этим баловаться, расскажу так. Это уже в Германии случилось. Слышали про Зееловские высоты? Так вот. Довелось мне в составе восьмой гвардейской армии генерала Чуйкова брать эти высоты. Много народу полегло. Били прямо в лоб! А у немцев там — противотанковые рвы, канал, бетонные укрепления, неимоверное количество пушек и танков, огромное количество пехоты. А Жуков нам не выделил даже танков. Пушкарей и то немного, чтобы значит, они вели дуэль артиллерийскую. Всё вокруг гудит, свистит, взрывается, кажется, что сейчас следующая пуля или снаряд твои. Страшно. А мы лезем вперёд. Сапёры только наведут переправу через канал, а её тут же немецкие пушки уничтожают. Только наведут и опять надо делать. Мои ребята проскочили ещё по первой переправе и оказались нос к носу с немцами. Сначала перестреливались, а потом в рукопашную пошли. Гимнастёрку от крови хоть выжимай. Вот орден Красной звезды за тот бой получил. Одного фрица голыми руками задушил.
Тюляпин даже поднял трясущиеся руки на уровень стола, и показал как он душил немца.
— Вы жестокий, — раздался юношеский голос от двери.
Все трое обернулись в ту сторону. В дверях стоял юноша лет шестнадцати.
— Почему я жестокий? — переспросил Тюляпин.
— Он не хотел вас убивать, а вы его задушили!
— Откуда, вы знаете молодой человек, что он не хотел меня убивать?
— И так понятно, раз вы его задушили. Он не сопротивлялся! Иначе не смогли задушить!
— Эх, современная молодёжь, и чему вас только в школах учат? — вздохнул Тюляпин.
— Наш учитель истории рассказывал, как Сталин отдал приказ убивать сдавшихся в плен немцев. Они вообще не хотели воевать, а комиссары заставляли советских солдат убивать их. Это настоящее убийство!
— Это война, сынок! — встрял в разговор капитан. — Если не ты, то тебя убьют. Немцы пришли на нашу землю, а не мы на немецкую.
— Сталинская агитка! Советы двадцать второго июня атаковали границы Германии и получили по зубам! Немецким войскам не хватило немного сил, чтобы уничтожить коммунистический режим!
— Ты это сейчас серьёзно говоришь? — капитан уловил растерянный вид ветерана, недоумевающий взгляд Анны. — Ты историю хоть учил? Несёшь такую чушь, что мне стыдно за тебя и твоего учителя.
— Государственная пропаганда сделала всё, что обвинить беззащитных немцев в агрессии. Мой доклад в бундестаге о Сталинградской битве и тысячах невинно убитых солдат Германии вызвал полное одобрение. Поэтому я уверен в своих словах!
Тюляпин мотнул головой. Он всматривался в горящие глаза подростка и понимал, что он свято верит в то, что говорит.
— Если бы не вы, герои, мы бы жили как на западе! И всё у нас было!
— Вы бы не жили. Вас бы точно уже не было, — капитан сделал глоток остывшего чая. — Славян планировали всех уничтожить. Лишь небольшое количество предполагалось оставить как рабов…
— Враньё! — прозвенел голос юноши.
— И откуда ты такой родом?
— Из Уренгоя.
Анна ушла в растерянности, оставив представителей трёх поколений выяснять правду с глазу на глаз.
— Серьёзная у тебя в голове каша, парень. Архивные документы читал?
— Советская история и архивы все подделаны! Только немецкие архивы правдивы!
— А как же ветераны? Они врут что ли? — капитан кивнул в сторону Тюляпина.