— Не врут, они просто не помнят, что было на самом деле. Им же тысячу лет и память уже того.
— Спасибо, внучок, — поджал губы ветеран.
— А то, что говорил Геббельс, правда?
— Конечно! Доктор Геббельс оболган советской пропагандой. Это был настоящий человек, искренний…
— Какой же урод натолкал в твои мозги столько… — Александр даже не знал, как это сказать мягче.
— Вы вон орденов нацепили за убийство. Вас не восхвалять надо, а судить…
Вагон вздрогнул от чудовищного удара…
Последнее, что помнил приплюснутый к стене вагона и обливающийся кровью капитан, так это женский крик, который через какое-то время отдалился и вскоре затих…
Глава 2. За всё надо платить
Голова гудела. Александр с трудом разлепил глаза. Он лежал на земле, где-то далеко грохотало, и земля передавала ему пугающий гул. Он сел и замер. Картинка перед глазами вырисовывалась странная, страшная и непонятная. Разбитый грузовик, вокруг тела мёртвых солдат в окровавленных красноармейских гимнастёрках. Рядом с машиной дымится большая воронка. С двух сторон дороги лес.
— Эт меня так головой приложило, ёшки-матрёшки? — Александр закрыл глаза, открыл, но картина осталась прежней.
С великим трудом Тюляпин встал на колени и опешил от наличия на себе красноармейской формы.
— Не понял, — завис он, пытаясь понять, когда он успел переодеться, и что собственно произошло.
Юноша из Уренгоя сидел на пятой точке и с ужасом смотрел вокруг. Мысли путались от увиденного. Попытался закричать, но не смог. Руки и ноги отказывались подчиняться.
— Эй! Живые есть? — крикнул Александр и встал на ноги, обратив внимание, что он в красноармейской форме. — Ничего себе, коленкор!
— А ты кто? — спросил Тюляпин, вглядываясь в смутно знакомые очертания помолодевшего бывшего попутчика. — Я тебя где-то видел.
— Александр Трензель, а вы кто?
— Александр? Капитан? Вы помолодели!
— Стойте! Ёшки-матрёшки! Вы Аркадий Иванович?
— Он самый!
— Вам тоже лет восемнадцать на вид. Не знаете, что с нами произошло?
— Что произошло, не знаю. И как такое может быть? — он развёл руками в стороны, указывая на грузовик и тела погибших красноармейцев.
— Думаю, одно объяснение — мы в прошлом.
— Может кино снимают? — недоверчиво возразил Тюляпин.
— Какое кино? Мы ехали в поезде…
Немая сцена. Оба ветерана переваривали ситуацию.
— Слышите? — вдруг, замер Александр. — Кажется, что сюда кто-то едет.
— Вот и хорошо, — вздохнул Тюляпин. — Хоть узнаем, где мы и что тут происходит.
Он хотел было выйти на дорогу, но увидел танк с крестом на башне. Остановился, как вкопанный. Танк полз по дороге, огибая на повороте небольшое озерцо. Тюляпин оглянулся на Александра, тот тоже заворожено смотрел на гусеничное чудище. В ногах появилась дрожь.
— Бежим! — крикнул Александр и схватил Тюляпина за рукав. — Из кустов лучше посмотрим, что за дела творятся!
Они развернулись и сделали несколько шагов, когда голос подал один из красноармейцев:
— Какого чёрта?
— Хватаем! — буркнул Александр.
«Ветераны» подхватили его подмышки и потащили к лесу. Юноша попытался упираться, но кулак перед носом вразумил быстрее, чем слова.
Лес хоть и был недалеко, но «ветераны» запыхались. Всё-таки бег с непривычки по траве с упирающимся телом, не променад по площади с наградами на груди.
— Какого чёрта вы меня притащили сюда? И чё происходит? Нафига в форму оккупантов оделись?
— Заткнись! — Александр бросил жёсткий взгляд на юношу. — Немцы!
По дороге шла танковая колонна из нескольких десятков танков.
— Ну и что, что немцы? Мы с ними дружим, так что хватит из себя партизан строить, — сказал юноша и попытался выползти из укрытия.
Александр рванул его за ремень назад.
— Ты чё? Охренел? — взвизгнул юноша, и повторил попытку вырваться из леса.
Удар в глаз откинул его назад.
— Сиди смирно! Дай разобраться, что тут происходит! Потом решим выходить к ним или нет!
— Чё сразу драться? — захныкал юноша, размазывая по лицу грязь вместе со слёзами.
Танковая колонна пропылила мимо и исчезла за стеной леса.
Александр с шумом выдохнул воздух и прислонился спиной к стволу берёзы. Вытер пот рукавом гимнастёрки.
— Нытик, а ты кто такой? — обратился он к хлюпающему носом юноше.
— Коля, — произнёс тот, вытирая текущие сопли рукавом. — С Уренгоя.
— Так, всё понятно.
— Что понятно, Александр? Мне вот ничего непонятно! — Тюляпин нервничал. — Эта форма. Откуда она взялась на мне? Танки эти. Вы хоть объясните.