Ему вдруг вспомнился недавний разговор с майором Марголиным о службе на Северном Кавказе без участия в боевых действиях. Марголин сожалел, кажется, что ему воевать не доводилось. Он однажды ездил с водителями, когда отвозили до места операции спецназ ГРУ. Но тогда спецназ сам справился, и ни водителей, ни их офицера не задействовал в своей операции. Это не считалось боевыми действиями. Тем не менее служба в «горячей точке» в любом случае засчитывалась. Правда, только офицерам, но не солдатам. Офицерам, слышал рядовой Ладогин, при ротации обязательно давали какую-нибудь медаль. А солдатам, хотя им доставалось больше, ничего не давали. Не воевал, значит, не воевал. Майору Марголину хотелось, наверное, повоевать и себя показать, но вот ведь — не успел даже выстрела сделать. Взорвали машину вместе с дорогой, и нет больше майора Марголина, заместителя командира батальона по воспитательной работе. Ваську же не жалко было, что он не воевал. Он по натуре своей парень хоть и настырный, упертый, что называется, но мирный, и никогда ему не хотелось стрелять в людей, даже в бандитов. А вот пришлось перед самым окончанием службы. Девять дней, последние девять дней… Как-то они пройдут и чем завершатся?
На этот вопрос сейчас ответить не мог, пожалуй, никто…
Главный вопрос состоял в том, когда подойдет подмога и подойдет ли она вообще. Передано ли сообщение о нападении на колонну, этого Васек не знал. А вопрос был важный. Собственными силами они здесь удержаться не смогут. Бандитов намного больше, они лучше вооружены, они имеют большой опыт боевых действий.
Васек вытащил из кармана трубку, проверил — связь есть, значит, можно звонить. К тому же военные строители и водители уже рядом. Правда, их осталось только шесть человек, а он, Васек, седьмой, но это не столь суть и важно.
— Эй, братва! — крикнул Ладогин. — Сообразили, куда добираться сразу надо было. Но лучше поздно, чем никогда.
— Кто там? — раздался голос младшего сержанта из военных строителей. — Кто там спрятался, да еще и учит?
— Это я, Васек Ладогин, — отозвался рядовой. — У меня машина на подъеме сломалась, а вы меня бросили. Я только из машины вылез, слышу, взрывы, а потом стрельба. Схватил автомат и сразу сюда. Когда бандиты на вас шли, я их и остановил. Несколько человек положил. И двух гранатометчиков. А скажи, кто-то звонил уже, предупредили своих?
— Если только офицеры… С того света… Но с того света на этот дозвониться трудно.
— Я сейчас позвоню. Пусть выручают.
— Звони. У меня трубка разбилась, когда из машины выпрыгивал, бортом придавил, а то бы давно уже позвонил.
— Куда звонить?
— В полицию. Куда еще!
— Толку от них. Через неделю соберутся приехать…
— Звони куда знаешь.
— Своему командиру роты позвоню.
— Да хоть комбату, только звони быстрее. Бандиты из леса выходят. Огонь! Не давать им приближаться!
Треск автоматных очередей не помешал рядовому Ладогину найти в списке номер трубки командира роты капитана Савушкина. Перед тем как позвонить, он выглянул в свою бойницу между камнями. Бандиты в самом деле вышли из леса и двинулись в гору. Бегом бежали. Военные строители и два оставшихся водителя стреляли в них, и не безуспешно. Бандиты попробовали снова дать залп из «подствольников», но теперь гранаты просто перелетели горку и разорвались на другом склоне. Гряда камней была расположена недалеко от гребня, а прицеливаться на ходу и вообще стрелять из «подствольника» с плеча бандиты умели плохо.
Васек несколько секунд подумал. Уж очень ему хотелось дать несколько очередей по бандитам. Сегодня, видимо, его день. И он нашел реальное оправдание своему желанию: бандитов нельзя подпускать. Чем ближе они подойдут, тем опаснее будет ситуация, тем больше вероятность не дождаться подмоги.
Положив трубку на камень, рядовой дал пять очередей. И все удачно. Только после первой, когда он стрелял бандиту в грудь, защищенную бронежилетом, свалил того очередью с ног. Но бандит быстро поднялся, даже отряхнуться не забыл и побежал вперед. Но тут чья-то другая очередь нашла его и снова свалила. Теперь уже окончательно.