Всего бандитов было около двух с половиной десятков. Большая банда, если учесть, что они до этой атаки потеряли, как считал Васек, семь или восемь человек, потери для них почти катастрофические. Бандиты стали чаще залегать, прикрывая атаку своих собратьев, и в какие-то моменты получалось, что залегли все, и прикрывать им элементарно некого. Положение военных строителей и водителей было не критически безнадежным, каким казалось вначале. Если бы они догадались раньше отойти к каменной гряде, сохранив больше наличных сил и стволов, оно вообще было бы, пожалуй, выигрышным, стрелять сверху вниз гораздо удобнее и проще.
Васек отложил автомат, взял трубку и нажал клавишу вызова, потому что номер в списке он уже выбрал. Капитан Савушкин ответил не сразу. Видимо, трубку долго из кармана доставал и сразу не понял, кто ему звонит. Пришлось представиться:
— Товарищ капитан, рядовой Ладогин.
— А… Ты, Васек… Что там у вас за треск стоит? Бетономешалка, что ли, крутится?
— Стреляют, товарищ капитан. Мы стройку закончили. Выехали сегодня колонной. Попали в засаду. Майор Марголин, кажется, сразу погиб.
Внизу, на дороге, взорвался бензобак горящей машины. Капитан услышал звук, переспросил. Пришлось ему объяснить ситуацию:
— Короче, товарищ капитан, мы с военными строителями еще отбиваемся, как можем. Но бандитов много, и они хорошо вооружены. Подмога нужна.
— Где это случилось? В каком месте дороги?
— Километров пять-шесть от стройки отъехали. Как с горы спускаешься, дорога сразу в лес уходит. Там они дорогу и взорвали.
— Хорошо, Васек. Держитесь. Я сейчас оповещу о происшествии командование. Что смогут, сделают.
— Мы ждем, товарищ капитан.
Васек убрал трубку в карман и снова взялся за автомат, дал пару прицельных очередей, одну удачную, вторую не очень, потому что, кажется, только руку бандиту прострелил, но тут же с удивлением увидел, что бандиты остановились и отходят.
Значит, и эта атака отбита. Так появилась надежда, что где-то на горизонте вскоре замаячит спасение. А спастись хотелось всем, и все без исключения в него верили. Иначе не было бы смысла и автоматы в руки брать…
Глава третья
Сначала все пошло по плану — начало было почти удачным. Только один из хваленых гранатометчиков Карима Каримуллаева послал гранату не в тент уже остановившегося автомобиля с людьми, а в двигатель, хотя необходимости в этом уже не было, грузовик и без того встал, не имея возможности выехать из середины колонны. И потому сразу не удалось уничтожить всех солдат. Когда следующая граната все-таки взорвалась в кузове, там оставалось всего несколько человек. Эмир Карим не проработал со своими гранатометчиками правильные варианты обстрела, а эмиру Абдулджабару пришлось положиться на правильность действий Карима. Вот поэтому-то Гулоханов не любил совместных операций. Как не осуждать, если Карим недоработал с инструктажем, а в результате остались боеспособные солдаты и гибнут моджахеды. Слишком уж большая часть солдат осталась жива и заняла позицию с автоматами. А это уже грозило потерями, которые не замедлили явиться. Причем первыми погибли два парня из джамаата Гулоханова. А он, эмир Гулоханов, виноват в том, что предоставил своих людей Каримуллаеву, не проверив весь план боя.
Боевая практика всех последних лет сложилась так. Обычно все джамааты, устраивая засаду, стараются сразу уничтожить живую силу противника, а если это не удается, отходят. Это не считается позорным. Бывали случаи и у Абдулджабара Гулоханова, когда приходилось уходить после незавершенного удачного начала. Что-то не так шло, и все. В длительный бой ввязываться не стоило. И такая тактика всегда давала победные плоды — удавалось с наименьшими потерями или вовсе без потерь нанести противнику наибольший урон. А если не получалось, значит, не получалось. Но когда два джамаата сошлись вместе, ни один из эмиров не захочет показать себя трусом, ни один не пожелает публично признать свою ошибку, но такая ситуация может стать гибельной.
Конечно, какие солдаты из военных строителей и военных водителей — это понятно. Не для войны парни созданы и не для войны подготовлены. Тем не менее все они прекрасно знали, что после засады подлежат уничтожению в бою или без боя, поэтому, стараясь сохранить свою жизнь, будут драться до конца. А за свою жизнь все дерутся хорошо, даже те, кто драться не умеет. Отчаяние — великая движущая сила. Отчаяние рождает ярость и отвагу. Даже заяц, когда на него нападает орел, ложится на спину не для того, чтобы показать свою беспомощность, а сильными своими задними лапами убивает, случается, орла наповал, разрывая ему грудь. И это заяц. Что же говорить о людях, которые держат в руках оружие! У них чувство самосохранения работает не менее активно…