Принц пригласил Абдулджабара в свою палатку. Там, кстати, уже сидел и Индус. Днем они между собой долго беседовали и, кажется, о чем-то договорились, потому что беседа закончилась дружественным рукопожатием и взаимными улыбками. Принц с Индусом после трехдневных споров и торговли пришли к варианту, который показался выгодным обоим.
И хотя дело касалось напрямую эмира Абдулджабара Гулоханова, ему пока мало что объясняли. Он знал только одно — сюда вызвали не какого-то случайного человека, а именно его, хотя и не понимал, по какому принципу состоялся выбор. Тем не менее выбрали его, и должны были дать на боевые испытания новое оружие. Что оружие дает Индия — это ясно. Что оплачивает его Принц — тоже ясно. Только ничего не было ясно с самим оружием, как его будет использовать джамаат Гулоханова, и почему именно он…
Оплата различных действий со стороны арабских государств стала уже привычной точно так же, как оплата работы со стороны США. Если раньше США еще как-то стеснялись и действовали через различные неправительственные организации или вообще через частных лиц, часто мусульманского вероисповедания, то в последнее время американцы работают почти открыто через своих послов в сопредельных с Россией государствах и даже устраивают лагеря подготовки специалистов для кавказских джамаатов там же. Есть такие лагеря на Украине, в Грузии, Азербайджане, Польше, Румынии. Есть, наверное, и в других странах, только Абдулджабар Гулоханов встречался только с выпускниками этих лагерей. Правда, в Грузии у лагеря возникли какие-то трудности, но это, кажется, временное явление. А в последнее время активизировались инвесторы из арабских стран. Чаще всего это представители Саудовской Аравии и Катара, даже друг с другом соревнующиеся в том, кто оплачивает большее количество джамаатов и кто вообще тратит большие суммы. Это вызывало у кавказских эмиров повышенный интерес. Они сами были представителями Востока и потому любили поторговаться при каждом удобном случае.
В данной ситуации Абдулджабар Гулоханов возможности для торговли не имел. Может быть, она и была бы, если бы он владел английским языком так, чтобы вмешиваться в разговоры Принца и Индуса. А без знания языка получалось, что без него за него все решали эти два человека. Три дня решали, спорили, хотя и без ругани, уважая друг друга, и только под конец третьего дня договорились. Абдулджабару сообщили как раз во время объявления тревоги:
— Будь готов завтра утром получить инструктаж. После обеда отправишься домой.
Эта весть только обрадовала его. Во-первых, появится какая-то ясность, во-вторых, наконец-то можно будет покинуть эти надоевшие горы и вернуться в горы свои…
— Местные талибы — хорошие люди, чтут Аллаха и Коран, но они слишком завязли в соседней стране, — махнул рукой в сторону недалекой границы с Афганистаном Принц. — Да и внутри Пакистана ситуация сложная. А нам зачем развязывать кровопролитие в мусульманском мире? Здесь все сунниты. Ладно бы, стравить между собой шиитов, а здесь нам никого вооружать нельзя. И еще талибы слишком «зависли» на ненависти к американцам и не слишком охотно с ними сотрудничают, пока те не развяжут свои кошельки. А кошельки они развязывают не всегда. Американцы предпочитают применять свое умение считать деньги. В нашем случае с американцами отношения лучше не портить, хотя плотно сотрудничать мы тоже не желаем, поскольку наш друг Индус видит в них своих конкурентов.
Сидящий по правую руку от Абдулджабара Индус согласно кивнул. Он немного владел арабским языком, но лучше понимал, чем говорил сам, предпочитая общаться с Принцем на английском, поскольку тот тоже не очень хорошо знал хинди.
— И потому позвали тебя, — продолжил Принц. — И не только потому…
— Этот вопрос меня сильно интересует, — признался эмир Гулоханов. — Почему выбор пал на меня? Чем я эту честь заслужил?
— Самое главное твое качество, которые мы оценили, — у тебя два высших образования!
— Кому нужны мои образования в той обстановке, что творится сейчас у нас! — пожал плечами Абдулджабар. — По первому образованию я — врач, по второму — юрист. И еще я — бывший мент, и это уже не самая лучшая характеристика. Многие эмиры из соседних районов мне не доверяют, готовы при случае подстроить мне какую-нибудь гадость. Общая ненависть к ментовскому племени проливается и на меня.
— Это все не важно. Важно, что ты человек грамотный и умеешь учиться. У тебя склад ума академический. А нам нужен именно такой человек. Кстати, я пытался узнать твою врачебную специальность, но никто мне не сказал…
— Я был патологоанатомом. Два года отработал в больничном морге.