– Не совсем. – Арчи, наблюдая за реакцией Макса и его ошарашенным лицом, тоже рассмеялся. – Это шотландский скотч. Или «скотч виски», —произнес он по-английски. И прозвучало это как-то по-особенному.
– Вы хотите сказать, что здесь разные… марки? Все эти бутылки отличаются? То есть не бутылки… – он запутался.
– Есть кое-что повторяющееся. Но в основном, да, это все разные сорта скотча. Знаете, если во Франции сыров столько, сколько дней в году (так говорят французы), то в Шотландии сортов виски гораздо больше, чем дней в году. Говорят, их около двух тысяч. Я так понял, что вам будет сложно выбрать. Позвольте, я вам посоветую.
Он подошел к барной стойке, на что-то нажал, отворилась «потайная дверца», и перед глазами предстала пещера Али Бабы. Только сверкали не сокровища, а стоящие каскадом бутылки виски: фигурные сосуды (Макс посчитал, что такое слово больше подходит стеклянному великолепию), красивые этикетки, буйство янтарного цвета. Причем в зеркальном отражении все это богатство удваивалось. Зрелище поистине необыкновенное.
– Мм… Пожалуй, это и это… – Арчи выбрал две бутылки и направился к маленькому столику.
– Располагайтесь. Буду вам объяснять, что это такое – настоящий шотландский скотч…
Обедали в соседней гостиной, там же был подан десерт. Макс поинтересовался альбомом в старинном переплете, который лежал на журнальном столике. «Альбом в вашем распоряжении, в нем собрана история нашей семьи», – ответил Арчибальд.
«На кофе» снова вернулись в комнату с камином. Миссис Стюарт разлила по тонким фарфоровым чашкам горячий напиток, накрыла кофейник тканевым стеганым колпаком, потом тихо прикрыла за собой дверь: деликатно удалилась.
Было около пяти вечера. В камине мерцали поленья; зажглись уличные фонари, отблеск от которых проникал сквозь большое французское окно и преломлялся на стеклянных узорных дверцах «книжных» шкафов в причудливые радужные блики.
Крепкий, вкусно пахнущий кофе, мягкие удобные кресла – все располагало к долгой беседе.
Какое-то время они молчали. Пили кофе, наслаждаясь тонким кофейным ароматом и тихим потрескиванием дров в камине.
Арчибальд встал, подошел к старой радиоле, стоящей у окна. Макс обратил на нее внимание еще во время аперитива, когда пытался понять разницу между «сингл мальт» и «блендид мальт» (о, он обязательно расскажет о своих алкогольных впечатлениях Андрею!), но решил, что это радиоустройство в деревянной упаковке на тонких ножках —лишь декоративное ретро-украшение пространства. Ан нет! Очевидно, радиола вполне себе рабочая. Арчи включил электропроигрыватель, поместил на стержень грампластинку, нажал на пуск и поставил на звуковую дорожку иглу. (Когда же Омский последний раз слушал винил? Лет двадцать назад, наверное…) Пластинка привычно зашуршала, зазвучали две гитары, а потом полился божественный голос:
– В лунном сиянье лес серебрится. Вдоль по дороге троечка мчится. Динь, динь, динь. Динь, динь, динь. Колокольчик звенит…
Высокий, чистый голос проникал внутрь, до мурашек, уводил за собой, переворачивал что-то внутри. Макс прикрыл глаза. Ярко, как в кино, замелькали зимние пейзажи, тройка, лес… Бубенчики-колокольчики. Потом чья-то свадьба. Бокалы… И все вихрем, вихрем. Кружит, искрится снег… звенит хрустальный голос…
– Что это? – хрипло спросил он. – Какое очарование! Я заслушался.
– Это голос моей матери. Урожденной Марии Урусовой. Отец записал пластинку сорок лет назад. Но, знаете, и в восемьдесят ее голос звучал так же звонко. А когда мама умерла, отец приходил сюда, ставил винил и представлял, что она жива…
Макс ничего не сказал: наступило время слушать, а не говорить.
– В тот день, когда нашли его тело, проигрыватель был включен. Пластинка остановилась, когда закончилась последняя спираль звуковой дорожки – сработал автостоп. Но проигрыватель был включен, – Арчи повторил эту фразу медленно, как будто удивляясь подобному факту.
– Кто обнаружил э-э… тело?
– Миссис Стюарт. Она сразу позвонила мне и доктору. Я был в конторе, тут же вызвал полицию, а сам отправился в Хилхаузи. Собственно, я приехал минут через пятнадцать, вслед за полицией. Потом прибыли эксперты и доктор. Криминалисты предположили, что смерть наступила два-два с половиной часа назад. Потом экспертиза установила точное время: одиннадцать часов десять минут. – Арчи почему-то сказал последнюю фразу по-английски.
– То есть до момента обнаружения тела он был мертв уже часа два, не так ли?
– Да. Обычно после завтрака отец отдыхал: либо здесь (он любил сидеть в этом кресле, слушать музыку, наслаждаться бокалом виски), либо в спальне, либо прогуливался по парку. Логично, что никто его не тревожил. Миссис Стюарт удивилась, что он не спустился в нижнюю столовую к ланчу. Как правило если не было других распоряжений, она подавала ланч к часу дня. Она подождала какое-то время. Отец не пришел, и она пошла его искать. Сначала спросила у Джона, не выходил ли он в парк. Затем пришла сюда.