«И в глубокой печали Господь дает нам тихую и светлую радость. В 10 часов, в присутствии только семейства, моя милая, дорогая Аликс была миропомазана, и после обедни мы причастились вместе с нею, дорогой мамá и Эллой. Аликс поразительно хороша и внятно прочла свои ответы и молитвы»…
А она — «дорогая душка Аликс», прекрасная, как распустившийся цветок, — ласкала белыми тонкими руками его волосы, ласково смотрела на него чудными голубыми глазами и говорила ему нежные слова:
— Родной мой, бесценный мой, не могу выразить тебе, как я люблю тебя. Быть твоею, отдать тебе всю мою душу и сердце, всю силу моей любви для меня есть величайшее счастье. Это счастье наполняет меня восторгом. Я лечу, как птица к небу. Есть ли что-нибудь выше и чище этой любви. Господи, за что Ты мне послал такую радость…
Трудно было думать и не мог думать в такие минуты молодой Император о том, что кончилась его беззаботная, счастливая молодость. Кончилась невозвратная и неповторимая пора жизни. Перед ним лежала неведомая, дальняя дорога. Он не знал, куда она приведет его, но верил в счастливую звезду, верил в то, что говорила ему умная, рассудительная, солнечно-радостная Аликс:
— Мой милый Ники. Ты Богом поставлен на царство. Твой долг теперь трудиться неустанно для блага подданных. Я хочу, чтобы твое царствование было самым блестящим, самым замечательным. Я хочу, чтобы русский народ тебя любил так сильно, как я тебя люблю; чтобы он благословлял твое имя и гордился тем, что ты его Император…
Трагедия царя
Прошло двадцать два года
Стремительно бегут годы человеческой жизни. Бегут неустанно к последней роковой черте, за которой перестает биться неугомонное, жаждущее жизни сердце. «Земля и в землю отыдеши»… Где-то, на каком-то кладбище, вырастет могильный бугорок, и все. Только одним человеком убавится… Знаем все, что это неизбежно, но не можем примириться с концом. «Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть»…
Мы страстно любим жизнь. Она влечет нас, внушает сладкие мечты и обманывает. Нам постоянно кажется, что счастье наше впереди, что вот-вот мы его настигнем, схватим и цепко будем держать в своих руках. И мы бежим, бежим… Часто жалуемся, озлобляемся, негодуем и даже проклинаем. А придет конец, униженно просим: «Смертюшка, помоги нам донести вязанку дров». Мы жить хотим. Нас привлекает голубеющая в тумане земля и земное счастье. Нам безумно жаль путей пройденных, времени невозвратного. Мы готовы примириться с горем, болезнями и старостью, лишь ТОЛЬКО бы ЖИТЬ, лишь только бы пить из чаши бытия.
Налей, чтобы упиться, чтобы в вине, в соблазнах и страстях человек, венец творения, мог урвать у жизни хотя бы суррогат счастья. Манит человека сладкими переживаниями греховный путь, путь забвения, самообмана, — мираж, ласкающий сердце.
Бог дал человеку трудную жизнь на земле. Соблазненного змием, Он выгнал его из рая. «Ты будешь в трудах и лишениях добывать хлеб насущный», — сказал Он Адаму. «Ты будешь в болезнях рождать чада», — назначил Он Еве. И начал голый человек бороться за тепло, за кусок хлеба и начал плодиться и размножаться. Нам нет никакого дела до того, было так или это только библейский миф. Но миф продолжает осуществляться в жизни. Неустанно человек борется за место под солнцем, за свое животное благополучие. Библия, египетские иероглифы, история позднейших народов, все немые скрижали красноречиво говорят о неустанной борьбе, о жестоких, кровавых делах человеческих. «И по милости Твоей истреби врагов моих и погуби всех, угнетающих душу мою, ибо я Твой раб», — взывал к Богу псалмопевец, царь Давид. «Убей, погуби, истреби» — вот крик человека, его страстный вопль к Богу или к дьяволу.
Уже в первом поколении появился братоубийца Каин. Зависть толкнула его на злодеяние. Потом, вскорости, объявился Хам — мужчина духовно выхолощенный, насмеявшийся над своим отцом, сделавший попытку привлечь к этому и своих братьев и готовый осквернить насмешкой все святое, Божественное и чистое. Напоследок пришел Иуда, предавший на смерть Богочеловека. Зловещие тени остались от этих имен в памяти человечества. Каин, Хам и Иуда — представители смертных грехов на земле, как мифический Вечный жид, продолжают жить среди народов, размножаясь и бессчетное количество раз повторяясь.